Погребение Святогора   ::   Славянский эпос

А ф-первые съехался Светогор-богатырь;

Он вышып ис седла своего противника

Своим же копьём, только тупым концом.

Тут фся ихна сила приужахнулась,

Как увидела сильного своёго бохатыря,

Побеждённого в битве со Светогором же.

Они бросились фсе тут сила-армия

На того же на бохатыря Святогора сильного.

Святогор со своей да сильной палицей,

Он начал помахивать в обе стороны:

Если ф правую махнёт, дак делат улицей;

А ф леву, дак переулками;

Серединою ехал, конём топтал.

Прыбил он тут силы много множество,

Остальная же сила в бег пошла.

Преследовал фсю силу Светогор Романовиц,

Он очистил фсё поле от силы-армии.

Он приехал тогда да ф красен Чернигоф-град

К тому же ко князю Олеговичу.

Благодарил его тут княсь чернигофской:

– Чего хочешь ты взять, да Святогор Романович?

Ты бери моей казны, сколько надобно;

Ты бери от миня да славы-почести,

Ты бери от миня сёла с присёлками. —

В ответ ему на то Светогор Романович:

– Мне не надобно, княсь, да золотой казны,

Мне не надобно, княсь, да славы-почести,

Мне не надобно, княсь, да сёла с присёлками;

Только позволь мне-ка, княсь, ехать

во чисто полё

Да ф то же роздольицо шырокоё

Мне сибя показать и людей посмотреть. —

– Уш ты ой еси, мой да Святогор Романович!

Поежжай ты, Святогор, да во чисто полё;

Если нужно тибе да золотой казны,

Чево нужно тибе, беры по надобью. —

– Ничиво мне не надо, княсь чернигофский;

Уш я еду со своим да конём добрыем,

Со своей уже палицей буёвою,

Со своим копейцем бурзаминскиим,

Со своею сабелькой вострою. —

Они стали со стульеф, попрошшалися.

Он провадил тут сильного бохатыря,

Он провадил его да на красно крыльцо.

Только видял бохатыря, на коня скочил;

А не видел бохатыря во чистом поли;

Только видел: во чистом поли курева стоит,

Курева же стоит, да дым столбом валит.

Тут ехал сильный бохатырь Святогор Романович.

Он завидел: во чистом поле тры шатра стоит,

У шатроф же у этих три коня стоит

Со фсею со збруей богатырскою.

Он подъехал к шатру, с коня скочил;

Привязал он коня, да куды надобно;

Он дал ему ись пшеницы белояровой.

Он отправилса первый во первой шатёр,

В коем спит сильный-могучей Илья Муромец;

Во фторой он зашол: спит Добрынюшка Мекитич млад;

Он ф третей зашол: Олёшенька Попович же.

И фсе тут три богатыря от сна встали же,

Они встали, со Святогором поздоровались;

Они пили напиточки слаткия

И закусывали ясвами сахарными.

– Мы куда же теперь, браццы, будем путь держать,

Будем путь мы держать да куды ехати? —

– Мы поедём в роздольицо шырокоё

И ф том же роздольи ко синю морю

На те жа на воды на прохладные,

Мы будём купаться в водах прохладныех. —

Они здумали, сели, поехали.

Приехали бохатыри ко синю морю.

От сильного зною, жару палящаго

Они стали во синём мори купатися;

Они стали во синём море забавлятися,

Кто лутше и дальше мог проплыть струи.

Из них же Добрынюшка Некитич млад

От первой струи проплыл до двенаццатой,

От двенаццатой Добрыню на пятнаццату

Напротиву воды клокощущей.

Не мог плыть Добрынюшка в обратный путь,

Отнесло тут Добрыню да во синё морё.

Остальные бохатыри повернуфшись фсе,

И вышли бохатыри ис синя моря.

Они сели на своих да коней добрыех,

И поехали сильные бохатыри.

Они поехали полём, полём чистыем,

Они завидели ф поле камень великий же,

Они подъехали к малу ко серу камню.

У того же у камня гроп велик стоял.

– Кому же тот гроп да прынадлежит веть он? —

Говорыл тут Ильюшка Муромец:

– Я сойду и померяюсь во белом гробе. —

Он сошол в етот гроп и розлёгсэ в нём,

Говорыл Светогору Романовичу:

– Этот гроп же делан не по моим костям,

Он велик для миня, да Ильи Муромца.

Ну померийсе же ты, Олёшенька Попович млад.