Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари)   ::   Средневековая литература

Сама одежда была цвета густой лазури, а концы шерстинок отливали золотом. Никакой наряд в мире не мог с ним сравниться. Казалось оно бесценным сокровищем!

Не водой очищали ткань из шерсти Огненной мыши, а жарким пламенем, и она выходила из огня еще прекраснее прежнего. Дорого было чудесное свойство этого наряда, но еще дороже его красота!

– Какое великолепие! Понимаю теперь, почему Кагуя-химэ так хотелось получить эту одежду, – в восхищении воскликнул Абэ-но Мимурадзи.

Он снова уложил драгоценный убор в ларчик, привязал к ларчику цветущую ветку дерева, а сам роскошно нарядился, думая, что уж непременно проведет эту ночь в доме Кагуя-химэ.

И сочинил для нее такую песню:

Страшился я, что в огне

Любви моей безграничной

Сгорит этот дивный наряд.

Но вот он, прими его!

Он отблеском пламени блещет…

Абэ-но Мимурадзи подошел к воротам дома Кагуя-химэ и остановился, ожидая, чтобы его впустили. Навстречу ему вышел старик Такэтори, принял от него чудесное одеяние и понес показать Кагуя-химэ.

– Ах, и правда, прекрасный убор! Но все же не знаю, в самом ли деле он соткан из шерсти Огненной мыши?

– Да что там ни говори, все равно я первым делом приглашу гостя в дом, – решил старик. – Во всем мире не видано такой прекрасной ткани. Уж поверь, что это и есть та самая одежда из шерсти Огненной мыши. Нехорошо так мучить людей, – упрекнул старик девушку и пригласил Абэ-но Мимурадзи в дом.

«Ну на этот-то раз, наверно, Кагуя-химэ согласится выйти замуж», – обрадовалась в душе старуха.

О старике и говорить нечего! Он все время печалился, что дочь одиноко живет в девушках, и очень хотел выдать ее замуж за хорошего человека, но она упорно отказывалась от замужества, а принуждать ее насильно не хотелось.

– Надо бросить в огонь эту одежду, – сказала Кагуя-химэ старику. – Если пламя ее не возьмет, я поверю, что она настоящая, и уступлю просьбам правого министра. Ты говоришь, что в целом мире не найти наряда прекраснее. Ты веришь, что он и в самом деле соткан из шерсти Огненной мыши, а по мне, надо хоть один-единственный раз испытать его огнем.

– Что ж, справедливо! – согласился старик и передал слова девушки правому министру.

– Шерсти Огненной мыши нет и в китайской земле, – ответил тот. – Насилу-то нашли! Какие здесь могут быть сомнения. Но если Кагуя-химэ так хочет, что ж! Бросайте в огонь!

Бросили одежду в жаркий огонь, пых! – и сгорело дотла.

– Ах, ах, подделка! Теперь вы видите сами! – с торжеством воскликнула Кагуя-химэ. А у правого министра лицо стало зеленее травы.

Не помня себя от радости, Кагуя-химэ вернула ему пустой ларчик, вложив в него письмо с таким ответным стихотворением:

Ведь знал же ты наперед,

Что в пламени без остатка

Сгорит этот дивный наряд.

Зачем же, скажи, так долго

Питал ты огонь любви?

Пришлось неудачливому жениху со стыдом воротиться домой. Пошли среди народа толки. Одни говорили:

– Правый министр Абэ достал чудесную одежду из шерсти Огненной мыши и подарил его Кагуя-химэ, значит, пришлось ей выйти за него замуж. Скажите, он теперь живет в ее доме?

А другие им отвечали:

– Да нет же, одежду бросили в огонь, и она сгорела дотла. Кагуя-химэ прогнала правого министра.

С тех пор и говорят при таких неудачах: «Погорело его дело, дымом пошло! [32] »



VI. Драгоценный камень дракона

Дайнагон Отомо-но Миюки собрал всех своих слуг и домочадцев и возвестил им:

– На шее у дракона сияет пятицветный камень. Кто его добудет, тому я дам все, что он ни попросит.

– Воля господина для нас закон, – отвечали слуги, запинаясь. – Но добыть этот камень – трудная задача.