Женщина в белом   ::   Коллинз Уильям Уилки

Остаюсь Вашей покорной слугой



Джейн-Анна Катерик».



Сухо, коротко и ясно. По форме – довольно деловое письмо для женщины, по существу – полное подтверждение слов сэра Персиваля. Лучшего и желать было нельзя. Таково было мое мнение и до некоторой степени мнение мисс Голкомб. Сэр Персиваль, когда ему показали письмо, казалось, не был удивлен его сухостью и краткостью. Он сказал, что миссис Катерик немногословная женщина, здравомыслящая и прямая, но лишенная всякого воображения, которая пишет так же коротко и ясно, как и говорит.

Теперь, когда мы получили ответ, следовало познакомить мисс Фэрли с объяснением сэра Персиваля. Мисс Голкомб взяла это на себя и вышла было уже из комнаты, чтобы идти к сестре, но внезапно вернулась и села рядом со мной. Я сидел в кресле и читал газету. За минуту до этого сэр Персиваль пошел осматривать конюшни, и в комнате, кроме нас, никого не было.

– Мы действительно сделали все, что могли? – сказала она, теребя в руках письмо миссис Катерик.

– Мы сделали все и даже больше, чем это было нужно, если мы друзья сэра Персиваля, которые знают его и верят ему, – ответил я, слегка раздосадованный тем, что ее опасения вернулись. – Но если мы враги ему и подозреваем его…

– Нет, нет, об этом не может быть двух мнений! – возразила она: – Мы друзья сэра Персиваля, и, если великодушие и снисходительность заслуживают уважения, мы должны были бы восхищаться им сейчас. Вы знаете, что вчера он виделся с мистером Фэрли, а потом ездил кататься верхом со мной?

– Да, я видел вас.

– Сначала мы говорили об Анне и об удивительной встрече с ней мистера Хартрайта. Но вскоре мы оставили эту тему, и сэр Персиваль заговорил о своей помолвке с Лорой, проявив при этом полное бескорыстие. Он сказал, что заметил ее плохое настроение и готов отнести перемену ее отношения к нему за счет всего случившегося. Но если к этому есть более серьезные причины, он умоляет, чтобы ни мистер Фэрли, ни я ни в чем ее не принуждали. Он только просит в последний раз напомнить ей, при каких обстоятельствах состоялось их обручение и как он вел себя в продолжение всего этого времени. Если, поразмыслив над этим, она серьезно пожелает, чтобы он перестал питать надежду стать ее мужем, если она сама, своими устами скажет ему об этом, он пожертвует собой, предоставив ей полную свободу взять обратно свое обещание.

– Ни один человек не мог бы сказать больше, мисс Голкомб. Я по опыту знаю, что не многие мужчины поступили бы так на его месте.

Она помолчала в ответ и посмотрела на меня со странным, тревожным и скорбным выражением.

– Я никого не обвиняю и ничего не подозреваю! – внезапно разразилась она. – Но я не хочу и не возьму на себя ответственность убеждать Лору в необходимости этого брака.

– Именно об этом вас и просил сэр Персиваль, – возразил я с удивлением. – Он умолял вас ни к чему ее не принуждать.

– И в то же время он заставляет меня делать это, передавая ей его слова.

– Каким образом?

– Вы знаете характер Лоры, мистер Гилмор! Если я скажу ей, что она должна вспомнить о том, как происходило ее обручение, тем самым я взываю к двум сильнейшим ее чувствам: к ее любви к отцу и к ее неизменной честности. Вы знаете, что никогда в жизни она не нарушила ни одного обещания – она стала считать себя помолвленной со времени роковой болезни своего отца. Умирая, отец взял с нее слово, что она станет женой сэра Персиваля Глайда.

Признаюсь, ее точка зрения немного встревожила меня.

– Вы, очевидно, хотите сказать, что, когда сэр Персиваль говорил с вами вчера, он рассчитывал именно на то, на что вы сейчас намекаете?

Ее открытое, бесстрашное лицо ответило мне за нее.