Абдулов, гуляющий сам по себе   ::   Болотовский Михаил

Мы поставили на тумбочку белую миску, порезали зеленый лук и огурцы, полили подсолнечным маслом, стали хрустеть.

- Федя, а Федя! - прохрустел я.

- А?

- Тебе девочка под колеса бросалась?

- Курва, - задумчиво сказал Федя. - На саночках каталась, ну и на дорогу. В темноте-то. А ведь задавишь - разбираться не станут, гады... И я в стенку - хрясь! А если бы разрешили, так я бы всех их давил, кто нарушает. Я и в больницу ее не повез - не будет под колеса лезть.

- Врешь.

Федя отложил ложку и посмотрел на меня недоуменно.

- Я?!

- Ты.

- Да за такие слова... Почему это я вру?

- Потому, - торжественно сказал я, - что ты - очень хороший человек.

Федя внезапно засмеялся.

- С ума ты навернулся, - сказал он беззлобно.

- С дочкой помирись.

- Нет! - рубанул Федя, жуя. - Я и жене сказал: пусть эта скотина не вздумает в больницу заявиться - с лестницы спущу под зад коленкой! Скотина. Вот убил бы ее. Я ей говорил: что такое сделаешь - убью. Она меня знает.

- Пошел ты к черту, - посоветовал я, лег, отвернулся.

- Нет, я такой, я пополам не делюсь, - с удовлетворением в голосе продолжал Федя. - Или люблю, или ненавижу. А если ненавижу - ты хучь режь меня!

Я не откликался.

- Тут интересного зверя показали из мира животных, - начал было Федя.

Но продолжать не стал. Пошелестел газетой "Красная звезда". Доел салат.

- А почему это я хороший человек? - спросил он наконец. - И про Олю эту... из-под колес... откуда знаешь?

- Был у меня, Федя, сон, - отозвался я, лежа на боку, спиной к Феде. Будто сидишь ты с Богом и с Аллахом, и они всю твою жизнь перебирают. И выясняется, что ты все-таки человек-то хороший.

- А что они еще говорили там? - заносчиво спросил Федя.

- Про тюрьму говорили.

- А про тюрьму я сам вчера рассказывал! - почему-то обрадовался Федя. Ты знаешь, как такие сны получаются? Ты послушал, а в мозгах у тебя подкорка, и записалось, как на магнитофон. Вот. Понимаешь ты? А Бог с Аллахом - это... хе!.. не верю я в них.

- Ну, а тигр? - спросил я.

- Какой такой тигр?

- Гнался в тайге, на лесоповале, тигр за тобой?

- Что за хреновина! - Федя возмутился.

- Тебя послали конвоиры сучья рубить...

- Ну, посылали, ясное дело, сколько раз...

- А за тобой тигр погнался.

Федя молчал, и становилось ясно, что с тигром вышла накладка: то ли Бог с Аллахом перепутали, то ли Федя сам забыл.

- Дурак, - мрачно сказал Федя. - Плетешь незнамо что.

И вышел, дверью хлопнул.

Потом вернулись Петрович со Славкой, долго хвалили кашу, корили меня за то, что не пошел с ними.

- А Абдул наш где? - спросил Славка.

Петрович уже стоял у распахнутого окна, дышал.

- Вон, - сообщил он. - Во дворе гуляет. Кругами ходит, как в клетке.

Мы встали рядом с Петровичем. С малой высоты второго этажа различимо было сердитое лицо Феди. Он кружил по двору в хороводе синих пижам.

- Абдул! - крикнул Славка. - Сам по себе гуляешь?

Федя оборотился, поднял голову, увидел нас в окне. Постоял, махнул рукой, и пошел писать следующий круг.

- Как так "сам по себе"? - пробормотал Петрович. - Люди же вокруг. С людьми и гуляет.

Мы втроем стояли у окна, грелись на вечернем майском солнце, и смотрели, как четвертый из нас гуляет с людьми по двору.