Ашур-Град (Книга 1)   ::   Муравлев Михаил

Двенадцать самых преданных и верных слуг его нырнули в подземное пламя. Только девятерым удалось добраться до подземных вод. Всплыть на поверхность удалось лишь шестерым. И до того натерпелись они в пламени и воде, что могут жить теперь лишь ненавистью ко всему, что сотворил Тваштар. Они стали ненавидеть даже скалы, в которых живут, и не ведают страха ни перед кем. Их было шестеро, когда они стали дивами. Теперь их пятеро. Hа одного из них наткнулся Император, когда, будучи маленьким, лазил по скалам - в поисках тех, кем можно управлять. Див тогда ринулся на него, как разъярённый кабан. Он страшно скрипел зубами, а хвост его в остервенении раскалывал самые крепкие камни. Император лишь улыбнулся, увидев слугу Иблиса, и тот в растеренности остановился, не увидев в душе Императора ни печати Тваштара, ни клейма Иблиса. Это так поразило дива, что он, несмотря на свое бессмертие, тут же и скопытился. Дивы боялись Императора.

Тот див, рядом со скалой которого не посчастливилось играть Сэму, за тысячи лет своего одиночества, кажется, придумал, как получше насолить своему врагу. Поэтому вместо того, чтобы вонзить клыки в худенькую шейку ребенка, он замер и что-то пробормотал. Тут же от его страшной внешности не осталось и следа, а в изможденном старике, лежащем подле бушующих вод Внешнего моря, лишь егерь-колдун смог бы теперь признать дива. Старик тихонько застонал. Мальчик был настолько увлечен подсчётом волн, что не услышал этого тихого зова. Старик, пробормотав себе под нос нечто вроде "Карамба", застонал громче. Тут уж Сэм не мог не услышать. Увидев лежащего на диком пляже деда, Сэм страшно заволновался. Он уже хотел было бежать в деревню за помощью, когда разобрал, что старик бормочет.

- Hе зови людей, мальчик, я боюсь их...

- Hо почему? - изумился Сэм.

- Позже... расскажу... ты ведь и сам... не слишком их любишь. А пока не мог бы ты мне принести что-нибудь поесть?

Cэм уважал взрослых, поэтому он помог непонятному старику опереться на камень, и стремглав рванул в деревню - за едой.

Выждав пару минут старик хищно усмехнулся: "Айм уста-бу, зе дуста-бу, зе ду-буббу-ду, зе ракамуста-бу-ду" [*].

- --

[*] К сожалению, цензура не позволила нам перевести эту фразу дословно. Hо примерный перевод таков: "как же все-таки глупы эти людишки, и как умен я, великий, коварный и самый хитрый". - --

Через два часа Сэм, раздобывший еще почти не еденный ломоть хлеба, порядком обгрызенный кусок мяса и кувшинчик зеленой хвальнинской, вернулся в укромную бухту.

Старец на вид был совсем плох. Глядел остекленевшими глазами в небо и, похоже, не дышал. Hевидимая сломанная тень на черном песке побережья. В таких случаях мудрые обитатели Побережья говорят: "жабрами не шевелит".

- Старик... Эй, старик... - Сэм тряхнул деда за плечо, - что с тобой? Прожив двенадцать лет в Хвальне, он знал одно: дед или очухается или нет. Hа мягких лапах прошла минута, затем другая, прежде чем тот соизволил вернуться из страны междупутья. Издав вначале какой-то неопределённый пугающий звук, продолжил затем вполне осмысленно и связно.

- А, мальчик... это ты. Принес мне что-нибудь поесть? - взгляд старика неожиданно быстро скользнул по Сэмуелю, и застыл, приморозившись к заветному кувшинчику. Он даже нашел в себе силы подняться и неожиданно цепкими пальцами выхватил кувшин и в прибрежную тишину, нарушаемую лишь шепотом Внешнего моря, вкрались кощунственные булькочавкающие звуки.

Лишь расправившись с принесённой пищей, старец обратился к Сэму.

- Див тебя забодай, да ты, парень, похоже из хвальнинских?

- Да, дяденька, а как вы узнали?

Сэм по молодости лет был искренне изумлён. Будь постарше, он задумался бы над таким сакраментальным вопросом: Кому как не хвальнинцу сидеть в хвальнинской бухте?! Да и хвальнинцам эта бухта, в общем-то, была без особой надобности.