Байки о любви, семье и теще   ::   Романов Сергей

Они-то отлично знали, что жизнь в общем бараке, где на каждую приходится только койка и тумбочка, не отличается комфортабельными условиями и считали за счастье, если кто-либо из местных холостых рыбаков предлагал свой угол на время путины.

По дороге к месту назначения опытные рыбачки рассказывали молодежи о прелестях и выгодах совместной жизни с кем-нибудь из курильских аборигенов. Во-первых, всегда тепло. Во-вторых, по домашнему уютно. Ну и в-третьих, что при остром дефиците мужской половины на острове, по мнению многих было самым существенным: удосужившаяся жить с местным мужчиной сезонница не прерывала на долгий период свою сексуальную жизнь.

Действительно, дело в том, что в летний период на острове на десять-пятнадцать тысяч рыбообработчиц приходилось всего лишь около полутора тысяч мужчин, которые, как правило, работали грузчиками, слесарями и механизаторами.

Словом, на переходе к Курилам новичкам внушали, что при предложении руки и сердца на время путины кем-нибудь из местных жителей, ломаться не стоит. И если такое предложение поступило - нужно смело занимать холостяцкую усадьбу. Конечно, мужичок может попасться совсем не королевич, а какой-нибудь страшненький и убогенький, но как говорится на безрыбье и рак рыба.

Но тут надо заметить, что и мужчины-шикотанцы отлично понимали, что их жилье, как и они сами, пользуется спросом у верботы (так называли сезонников) и прибытия теплохода с "невестами" на борту ждали с нетерпением. При этом вспоминали о бывших женах и счастливых сезонах. Редко кто из островитян отваживался принимать на второй срок старую подружку. Зачем пользоваться тем, что уже было в употреблении? Из тысяч завербованных можно всегда выбрать что-то новенькое и свеженькое.

А процедура сватовства всегда выглядела по одному и тому же сценарию. Аборигены за несколько часов до прибытия теплохода, приходили на причал и выстраивались в длинную шеренгу. Конечно, каждый старался занять место поближе к трапу, с которого сходили женщины. Только в этом случае можно было выбрать кое-что молоденькое и приличное. Опоздавщие и припозднившиеся выстраивались в конце причала и молили Господа, чтобы на пароходе оказались только новенькие и молоденькие девушки.

Наконец, после швартовки женщины с сумками и чемоданами сходили на берег и вдоль строя островитян шествовали к казенным баракам. Несказанно везло тем, кто так и не доходил до казенного жилья. Из общего строя отделялись парочки. Впереди с чемоданами бежал к дому мужчина, а за ним шла счастливая женщина. Сезонный брак, так сказать, состоялся.

Как-то раз островной боцман Филиппыч, уговорив со своим дружком ящик портвейна, всю ночь промечтал о будущей сезонной жене. Свалился к утру и проспал до самого обеда. Теплоход уже подошел к причалу и надеяться на лучшее место в шеренге было бы бессмысленным. Но Филиппыч, запрыгнув в штаны, пулей полетел к причалу. Лимитчицы все ещё шли вдоль поредевшего строя местных жителей. И тогда боцман, страдая с похмелья, схватился за чемоданы первой же попавшейся женщины, чтобы отнести их к себе домой.

- Филиппыч, да ты хоть посмотри на нее, - крикнул кто-то из тех, кто все ещё присутствовал на смотринах.

Боцман поднял глаза на женщину и тут же выронил чемоданы из рук. Это была старая знакомая лимитчица, которая уже на протяжении нескольких десятков лет приезжает на остров и пожила чуть ли не в каждом доме.

Лимитчица без лишних слов подняла свои чемоданы, а боцман в сердцах сплюнул и побежал ближе к теплоходу. По дороге он ещё раз выхватил из рук какой-то женщины толстые сумки и, обжегшись на первой, вместе с ними обошел невесту вокруг. Но опять она ему чем-то не приглянулась, он бросил поклажу на песок и тут же юркнул в хаотичный женский строй.