Бессмертный   ::   Автор неизвестен

Кински понимающе опустил ресницы. Еще целых десять минут я был вынужден терпеть его присутствие и выслушивать его уверения в том, что сейф всегда будет в моем распоряжении и как довод, показывал ключ. А чтобы не было никаких иллюзий, прощаясь со мной, добавил, что счета за абонентное место в сейфе банка я могу оплатить чеками или же наличными. Делая вид, что я безмерно счастлив, я вырвался наконец из его рук и на такси вернулся домой.

По правде говоря, мои чувства были в смятении. Напичканный скептицизмом я мысленно кричал, что все это вздор, но одновременно тяга к приключениям шептала - это неслыханная удача, если в письме часть правды. Рот улыбался при одной лишь мысли об этом.

Я решил отложить на вечер все процедуры с талисманом, потому что намеревался отправиться к Ирэн, моей официальной невесте. Я обернул в бумагу медальон - незачем золоту бросаться в глаза - и принялся за работу. Темп был просто чудесный - полстраницы за два часа.

Еще один длинный звонок, а единственный эффект - приоткрытие двери напротив, через которые меня внимательно рассматривал настороженный глаз соседки. Я взглянул на часы. Ирэна вновь испытывала мое терпение. Несмотря на восьмой час квартира была пуста. Злой, я круто повернулся на пятке. В передней соседки что-то загрохотало и двери с треском захлопнулись. Удовлетворенный этим я спустился на лифте вниз и направился в сторону сквера, расположенного по другую сторону улицы. Со скамейки я мог наблюдать за окном Ирэны и ждать ее появления.

Свободные минуты, которых мы не ожидаем, всегда были для меня ужасны. Я не мог их использовать, не был готов, внутренне понимая (и упрекая себя), что улетает впустую драгоценное время. Поэтому развалился на скамейке, уныло разглядывая все вокруг и, как это бывает в подобных случаях, мои мысли сконцентрировались на медальоне.

Эти полчаса и эти безмолвные окна разозлили меня совершенно. Я развернул бумагу и, убедившись, что никто не следит за мной, вынул медальон. Подбросив его на ладони и удовлетворившись массивностью предмета, я положил медальон между ног. Дед не упоминал, в какое время надлежит совершать манипуляции, и я подумал, что позднее сумерки будут в самый раз. Всматриваясь в глазок я откручивал штифты. Они выходили.

С радостным шумом в голове я чувствовал, как бьется мое сердце словно у новичка на рауте. Оскалив зубы я еще раз огляделся вокруг. И в этот момент с тихим жужжанием крышка отскочила.

Потом я многократно задумывался над тем, что тогда увидел. Но так и не понял этого. У меня осталось в памяти впечатление чего-то ясного и светлого, как самый радостный день своей жизни. Оно было как луна и ворвалось в мой разум. Я думал, что ослепну. Вслед за этим я отдернул голову, но пораженные мышцы сковали все мое тело. И я, словно в судорожных конвульсиях, подпрыгнул вверх, перелетел через перила и упал на траву. Я мог поклясться: подброшенный в воздух талисман еще раз засветился настойчивым источником света, а потом бесшумно взорвался. Его фосфоресцирующие обломки зависли в воздухе, словно золотые пушинки одуванчика. Больше я ничего не помню, так как потерял сознание.

Я, вероятно, долго смотрел в черный контур деревьев, прежде чем пришел в себя. Передвинул взгляд - увидел звезды. К счастью, холодная и сырая земля быстро позволили мне набраться сил и вскоре, хватаясь за скамейку, я поднял голову, а затем и остальные части тела. В окнах Ирэны горел свет. Я взглянул на часы - они испарились. Секунды поисков хватило, чтобы убедиться - вместе с ними исчезли бумажник и браслет, который я всегда носил на левой руке. Возможно, кто-то услышал, как я тогда, живописно и трехкратно выражаясь, вспоминал возгласами - деда, талисман и себя. Хулиганов это, вероятно, не сдержало.