Дерево   ::   Амзин Александр

---------------------------------------------

Амзин Александр

Дерево



Александр Амзин

ДЕРЕВО

Вдоль дороги, ведущей из Кирпичей в Окольное, поставили рядком большие бетонные блоки-шестидесятки с полосатыми боками. Я не был здесь пятнадцать лет, и теперь, сидя в небольшом маршрутном такси на переднем кресле, вспоминал знакомую дорогу; проезжая поворот, я ощущал, что он на своём месте, хотя до той поры не думал, что помню такую мелочь; мы пересекли "фермерскую полосу", как её называли горожане, - деревенские просто перегоняли здесь скотину. Я увидел белый камень размером, пожалуй, с колесо грузовика. Hа камень наползла большая трещина. По-осеннему жухлая, но живая трава обступила камень - значит, он всегда здесь врастал в землю.

Один из поворотов, который не совпал в моей памяти.

- А где дерево? - спросил я у водителя.

Я должен был убедиться, что дерево существует.

Когда ложилась на дорогу белая пыль, и собаки вытягивали лапы под свежее солнце моего детства, на повороте в Окольное стояло дерево. Право, я не разбираюсь в этих породах, коре и листьях - уехал я слишком рано, чтобы узнать, как зовётся это дерево - предполагаю однако, что это был дуб, хотелось бы верить, что дуб.

Окольное - небольшой по нынешним временам посёлок; в округе есть тройня населённых пунктов, которые раньше обводили единой красной линией и считали за большой город с кирпичным заводом на западе, полями на юге и отчаянно протянувшимся полукругом Окольным посёлком. Окольным посёлок назвали потому, что в 1861 году новый помещик, стремясь к непонятной самому ему идее "большой земли", выгнал своих крепостных за околицу одного за другим - а те, не зная, куда идти, поставили срубы ровно по границе.

Чтобы пройти Окольное из конца в конец, нужно запастись терпением - и смелостью, потому что улица здесь только одна и освещение только с одной стороны работает - с внутренней, что ближе к домам, а с внешней наваливается темнота, крутится ветер в лесных лапах и творится чёрт знает что.

Единственная точка, которая сопротивляется этой самой внешней тёмной стороне - автобусная остановка, учреждённая уже в советские времена. Ходить к ней боязно, потому что лампочка на фонаре постоянно мерцает и оттого создаётся впечатление, будто сейчас и последний свет в этой глуши потухнет.

Автобусная остановка находится на южном краю Окольного, ближе всего не к Кирпичам, а к Hикитскому - так называют хозяйство, которое выросло из южной части большого города. Раньше там был колхоз, а ещё раньше - как и всегда - нормальные поля, и усадьба как охраняемый государством объект, находится в центре Hикитского.

Я помню это, потому что мне дороги такие воспоминания. Я помню, как забирался на чердак усадьбы и вдыхал странный запах, - странный, потому что в усадьбе совсем не пахло стариной. Там было много ежегодной пыли окна часто оставались открыты, и пылинки ложились одна на другую, год за годом складывая то, что называется пушистой памятью потомков о дорогих вещах предков. Я помню это потому, что часто, проходя по улице Окольного (конечно, тогда она называлась улицей Ленина, но табличек не было - за ненадобностью), напускал на себя задумчивый вид и делал в сторону от домов шаг за шагом. Всё дело в том, что у нас была совершенно замечательная дорога. Правильно сказать, что она взрослела вместе со мной. Я помню её как грязное месиво с лужами, и помню утоптанной, и помню какие-то обходные тропинки и досточки.

Потом, в возрасте пяти лет, летом, я наблюдал за улыбчивыми строителями, которые лопатами раскидывали щебень по высохшей этой людской колее. Помню, что меня поразил какой-то камешек, который, отлетев в сторону, перекатился точно в высохший след от чьего-то весеннего велосипеда.