Жребий Флетча   ::   Макдональд Грегори

 — Гребаные журналисты!

Джиббс все еще пребывал в шоке. Бледный, как мел, с отвисшей челюстью.

— Разумеется, это не оригинал. Но ничем не отличается от него. Те же действующие лица, те же ремарки…

— Ты поставил «жучок» в наш номер! — Джиббс обрел дар речи. — Черт побери, Флетчер, ты же поставил «жучок» в наш номер!

— Конечно, поставил. А ты ждал от меня другого? Кулаки Энглехардта разжались.

— И что вы собираетесь с этим делать? — спросил он.

— Естественно, шантажировать вас, — Флетч подхватил оба чемодана. — В ближайшие шесть недель я хочу получить официальное уведомление о том, что все выдвинутые против меня обвинения сняты. И выброшены в Потомак. В противном случае порушатся карьеры Роберта Энглехардта и Дональда Джиббса.

— Мы не сможем этого сделать, — пробурчал Энгле-хардт.

— Это же оскорбление Агентства! — добавил Джиббс.

— Думаю, вы сумеете найти выход.

Лимузин, на котором Флетча доставили из аэропорта, уже уехал, и ему пришлось вызывать такси. Он стоял у отеля, меж двух чемоданов, когда в вестибюле появился Джиббс. Он направился к Флетчу, все еще с неестественно бледным лицом.

— Флетчер, — не проговорил, но прошептал он.

— Да?

Подъехало тахси.

— Если ты заподозрил, что Эггерз и фейбенс не служат в ЦРУ, почему же ты согласился?

— По трем причинам.

Флетч отдал чемоданы таксисту.

— Во-первых, я любопытен.

Флетч открыл задяюю дверцу.

— Во-вторых, мне показалось, что может получиться интересный материал.

Он залез в кабину.

— И в-третьих, мне не хотелось садиться в тюрьму, — на этом задняя дверца захлопнулась.



Глава 38

— ФРЕДДИ!

С саквояжем в руке, она подходила к лесенке, ведущей в салон двенадцатиместного самолета.

— ФРЕДДИ!

Он бежал по бетону летного поля, чемоданы немилосердно били по ногам.

— ФРЕДДИ!

Наконец она услышала его, остановилась.

— Послушайте, — он догнал ее, тяжело дыша. — Послушайте. Вы — Фредди Эрбатнот.

— Нет. Я — мисс Блейк.

— Я могу все объяснить.

Глаза ее сузились.

— Э…

Она ждала.

— …э

Она ждала.

— Короче, объяснить я могу. Объяснение тому есть. Пилот, в белой рубашке с короткими рукавами и в солнцезащитных очках, ждал на лесенке, пока они поднимутся в салон.

— Э… Но на это потребуется время.

— Времени у нас больше нет. Для нас двоих.

— Есть! — воскликнул Флетч. — И всего-то вам нужно полететь со мной в Италию. Сегодня вечером.

— Ирвин Флетчер, я, между прочим, работаю.

— Отпуск! Почему бы вам не взять отпуск? В Канья сейчас изумительная погода.

— Будь у меня свободное время, я осталась бы здесь, чтобы отшлифовать статью об убийстве Уолтера Марча.

— Отшлифовать?

— Пока я смогла передать по телефону лишь самое важное.

— Самое важное? И что же вы передали?

— Да вы сами все знаете. Самоубийство Лидии Марч. Ее признание. Убийство Младшего. О Джозефе Молинаро…

— Однако!

Фредди продолжила, как бы рассуждая вслух сама с собой.

— Отшлифовать статью придется в Нью-Йорке. И сдать в субботу утром.

— Тогда вы сможете полететь в Италию, — схватился Флетч за соломинку. — В субботу.

— Вы же знаете, что в понедельник начинается суд над Джеком Барроузом.

— Джеком Барроузом?

— Флетч, в прошлом году я получила премию Малхолланда за освещение дела Барроуза. Вы же знаете.

— Да, конечно. Первый раз слышу.

— Флетч, вы журналист или как?

— Местами, местами.

— Я бы скорее подумала, что вы — кондуктор автобуса, только кондукторы должны ладить со всеми.

Пять человек смотрели на них через иллюминаторы.

— Я должен лететь в Италию. И оставаться там шесть недель, не меньше. То есть, я хочу сказать, что мне нужно уехать из Штатов на шесть недель.

— Приятного вам отдыха.

— Фредди…

— Ирвин…

— Есть же способ объясниться.

— Наверняка, есть.