Злой гений Нью-Ёрка (Дело Епископа)   ::   Ван Дайн Стивен

— Муху?

— Ну да. Разве ты забыл, Маркхэм? —

Кто видел, как он умирал?

Сказала муха: — Я!

Моим маленьким глазком

Я видела, как он умирал.

— Спустимся на землю! — резко сказал Маркхэм. — Это ведь не детская игра. Это серьёзное дело.

Ванс рассеянно кивнул головой.

— Часто в жизни детская игра превращается в самое серьёзное дело. А это мне не нравится, совсем не нравится. Слишком много в этом деле ребячества, но свойственного ребёнку, родившемуся старым, с повреждённым рассудком. Это что-то отвратительно извращённое. — Он глубоко втянул дым папиросы. — Сообщи мне подробности, надо же разобраться, каково наше положение в этом опрокинутом вверх ногами мире.

— У меня немного подробностей. Я уже почти все передал тебе по телефону. Перед тем как говорить с тобой, профессор Диллард вызвал меня.

— Диллард? Неужели профессор Бертран Диллард?

— Он самый. Трагедия произошла в его доме. Ты знаешь его?

— Лично не знаком, знаю постольку, поскольку он известен как величайший из живущих физиков и математиков. У меня собраны почти все его книги. Как же случилось, что он вызвал тебя?

— Я знаком с ним уже около двадцати лет. В Колумбийском университете я слушал у него курс математики, а позже вёл кое-какие судебные дела для него. Когда нашли тело Робина, он тотчас же позвонил мне. Это было около половины двенадцатого. Я вызвал из уголовного бюро сержанта Хэса и передал ему дело, сказав при этом, что скоро приеду сам. Потом я позвонил тебе. Сержант и его люди ожидают меня у Дилларда.

— А какая там домашняя атмосфера?

— Профессор, как тебе известно, покинул кафедру девять лет назад. С тех пор он живёт на 75-й Западной улице, близ Риверсайдской аллеи. Он взял к себе пятнадцатилетнюю девочку, дочь брата. Теперь ей около двадцати пяти лет. У него также живёт его протеже, Сигурд Арнессон, мой товарищ по университету. Профессор его усыновил, когда он был ещё юношей. Теперь Арнессону около сорока лет, он преподаёт математику в Колумбийском университете. Его привезли трехлетним ребёнком из Норвегии, а через пять лет он стал круглым сиротой. Он, можно сказать, математический гений, и, вероятно, Диллард, заметив в нем будущего математика и физика, усыновил его.

— Я слышал об Арнессоне, о его последней книге. Итак, данное трио, Диллард, Арнессон и молодая девушка, живёт одиноко?

— С двумя прислугами. У Дилларда, по-видимому, очень приличное состояние, и они совсем не одиноки. Этот дом является святилищем для математиков, а кроме того, у девицы, любительницы спорта, составилось своё небольшое общество. Я несколько раз бывал там и всегда находил гостей — то серьёзных студентов в библиотеке, то шумливых молодых людей внизу в гостиной.

— А Робин?

— Он принадлежал к компании Белл Диллард — так, помятый жизнью молодой человек из общества, получивший несколько призов за стрельбу из лука.

— Да, я знаю. Я прочёл его имя в этой книге о стрельбе из лука. Он несколько раз выходил победителем на соревнованиях. Я также отметил, что м-р Сперлинг участвовал в нескольких турнирах. И мисс Диллард тоже стреляет из лука, притом со страстным увлечением. Она и устроила Стрелковый риверсайдский клуб. Настоящая арена находится в Скарделе, в доме м-ра Сперлинга, но мисс Диллард устроила площадку для упражнений в стрельбе на боковом дворе в доме профессора. На этой площадке и был убит Робин.

— Ага! И последний, видевший его перед смертью, был м-р Сперлинг? А где же теперь наш Воробей?

— Не знаю. Перед самой трагедией он был вместе с Робином, а когда нашли тело, его уже не было. Вероятно, у сержанта есть какие-нибудь сведения.