Из жизни ангела   ::   Ясюкевич Р

- Спасибочки вам, - черт шмыгнул в боковой коридор.

- Авразил! Я сейчас такое узнал! Капитан разговаривал с Академиком... - Где тебя черти носят?

Вместо ответа нечистый притянул к себе ангела и жарко зашептал ему на ухо. - Как ты смог определить это по голосу! - Что я... - Тс-с! Капитан идет... У нас все готово. - Отлично! - капитан, старый космический волк и заядлый театрал, потер в предвкушении руки.

Ангел с чертом собрали актеров. И сразу потерялись среди коллег: костюмы и грим в труппе были выше всяческих похвал. - Ну, ребята. Все зависит от вас. Игра будет крупная. Ставка больше, чем жизнь. - Сколько вам нужно времени, чтобы добраться до планеты?

Авразил прикинул. - Не пойдет! - громыхнул трагик в костюме Люцифера, руководитель театра, - Зритель столько не выдержит. Быстрее лететь не сможете? - Мы тебе не ракетные катера, - огрызнулся черт. - Голова! - трагик от души припечатал черта по спине, - Гений импровиза! Беру тебя на роли шутов! - Я уж как-нибудь по прямой специальности. - Нэ журись, дурыла! - гигант дружелюбно прогнул нечистому грудную клетку, - Ракета! Вот ключ от всех дверей. Пока служивые будут глазеть на сцену, мы у них катерок уведем! - Кто за руль сядет? - спросил Авразил. - Я! - Вы умеете? - Нет таких крепостей, которые не могли бы взять... Пардон, это из другой оперы.

- Где вы научились так водить ракету, - перекрикивая шум двигателя спросил Авразил у трагика. - Играл пирата в космической феерии. Пришлось окончить курсы пилотов. Сцена не терпит фальши. Йо-хо! - взревел трагик, ловко дергая рычагами управления. - Вокруг планеты "критский лабиринт", - сообщил черт, - План я украсть не успел, но кое-что запомнил. - Пройдем! Его мой дружок придумал. Дедалом звали. Обожал Шекспира! - Причем тут Шекспир? - не понял ангел. - Формулы лабиринта - монологи Шекспира. Главная - монолог Гамлета. Каждое слово - поворот. Нужный - на смысловом ударении. Левый и правый - по очереди, - гремел трагик, - Если ты плохой актер, то из лабиринта тебе один выход - в пасть к Минотавру. А?! - трагик захохотал, Здорово?! К чему тебе жизнь, презренный червь, коль ты не можешь прочитать Шекспира! - Что с ним стало? - крикнул черт. - С Дедалом? - С Минотавром.

Актер вздохнул и даже сбросил скорость. - Нет повести печальнее на свете. Ариадна сгубила. Умнейшая была баба, да охмурил ее герой-любовник из массовки. Ему "кушать подано" играть, а он на Лабиринт замахнулся. Пожалела Ариадна убогого, написала разработку роли, и все - конец великой идеи. А ведь любила Театр... О, женщины! Вам имя - вероломство!, - воскликнул трагик, разгоняя катер.

- Вон вход светится! - Мы пойдем другим путем. - Каким? - По монологу Короля Лира. - Почему? - Мне больше нравится. Держитесь. Шекспира нельзя читать с потерей темпа. А темп у него - ого!

Трагик яростно бросил ракету в отверстие сбоку от главного входа. После каждого поворота лабиринт менял цвет. Мельтешение огней и жестокие перегрузки, когда актер швырял катерок то вправо, то влево, самым плачевным образом сказались на ангеле и черте. Ракета стонала, двигатель ревел, трагик грохотал Шекспира. - Дуй, ветер! Дуй, пока не лопнут щеки! Лей дождь как из ведра и затопи Верхушки флюгеров и колоколен. Вы, стаи молний, быстрые как мысль, Деревья расщепляющие, жгите Мою седую голову! Ты, гром, В лепешку сплюсни выпуклость вселенной И в прах развей прообразы вещей. И семена людей неблагодарных!

Авразил очнулся от тишины. Катер зарылся носом в знакомую лужайку неподалеку от института физики. - Сели?

Трагик кивнул и устало обмяк в кресле. - Ну, как? Я был хорош? - Более чем. - Любимейшая роль!

Черт вертелся как на сковородке: - Не нравится мне это. У них над территорией академии должен быть силовой барьер, а мы сели. - Разберемся.