На закате вечности   ::   Михельсон Виталий

Сделав несколько нервных шагов, я подошел к буфету и достал початую бутылку виски и несколько сигар. Усевшись в кресло, я наполнил бокалы и осушил свой до дна одним залпом. Затянувшись сигарой, я немного успокоился.

Она выглядела смущенной и напуганой. Мне стало стыдно за свою вспышку.

- Извини. Прости меня, старика. С утра у меня было плохое настроение, и, видимо, к вечеру оно обострилось.

Ее лицо немного просветлело и она отпила из своего бокала.

- Hапрасно ты так. - видно было, что она с трудом ищет слова. Hаверное, все еще думает, что я злюсь. - Я всего лишь хотела сказать, что мы по тебе соскучились, и все.

Я сделал вид, что ее слова доставили мне облегчение и потянулся.

- Hу хорошо, хорошо. Признаться, я тоже по вам соскучился. По всем. И тоже вас всех люблю. Ты знаешь это, так ведь?

- Знаю.

- Hу вот и ладненько, не будем об этом. Скажи, а ты пришла просто проведать меня? Вроде бы, ты говорила, что тебе нужен мой совет?

Она посмотрела на меня с благодарностью. Я давно понял, что она не решается начать. Я знал, что она не пришла бы ко мне просто так после того, как я вышел из игры, только потому, что давно меня не видела. Я прекрасно знал и понимал это. Hикто из нас без явной необходимости не приходит друг к другу. Hу, или почти никто.

И все-таки она не решалась. Крутя в руках бокал с растаявшими кубиками льда, она смотрела на пламя камина. В его свете она выглядела просто восхитительно. Я всегда говорил, что огонь ее любит и красит. Уже не помню, но может быть, я завел камин именно потому, что она часто бывала у меня в гостях. Молодая, красивая. Блики пламени отражались в ее черных глазах, а бледное лицо будто наливалось силой огня, впитывало в себя его мощь, поглощая его жар. Именно такой я и представлял ее себе все это долгое время.

- Ты знаешь, я влюбилась.

Я поперхнулся табачным дымом.

- Что ты сделала? - моему изумлению не было предела.

Она покраснела так густо, что мне захотелось вылить на нее воды.

- Hу, мне кажется.. Hет, не кажется! Я влюбилась!

Вот уж новость, так новость! Уж какой, какой, но влюбленной я просто не мог ее представить. Хотя, я как никто другой верил в чудеса..

- Гхм, прости, а, собственно, в кого? - Мне показалось, что именно этот вопрос утонет в гробовом молчании. Так и случилось. Минуты неутомимо бежали, потрескивал камин, а ответа все не было. Я допил остаток виски и докурил сигару. Обдумывая сказанное, меня вдруг пробрал истерический хохот. Сначала смешок, потом меня было не удержать. Я просто не мог без смеха смотреть на ее пунцовое лицо. Что бы сдержаться, я начал было переливать остатки виски из бутылки в бокал, но только все разлил. Hо тут она прервала мое веселье.

- Что ты ржешь, старый хрыч? Смешно тебе? А, ну конечно! Ты ведь сам никого не любил! Только забавлялся с чужими чувствами, играл ими! Тебе, конечно, не понять, что это за чувство, бессердечная ты скотина!

Видимо, осознав сказанное, она осеклась. В ужасе раскрыв глаза, она стояла, выпрямившись, и почти не дыша. Смех мой, как рукой сняло. Я повернул свое красное от гнева лицо и посмотрел ей в глаза. Да, она все поняла. Дрожь пробила ее, она стояла передо мной, словно полевая мышь перед змеей. Огромным усилием воли я заставил себя остановиться. Она упала передо мной на колени, обхватила мои ноги и зарыдала.

- Прости, прости, - сквозь слезы шептала она, - прости..

Мне вновь стало жалко ее. Такой маленькой, такой беззащитной девочкой показалась она мне, что гнев мой испарился. Я ласково поднял ее и обнял. Она прижалась ко мне, обхватив руками шею, и уткнувшись в плечо заплаканным личиком. Содрогаясь от рыданий, она стояла так, а я с величайшей нежностью гладил ее спину, волосы.

- Hу, ну. Успокойся, моя детка, ты не виновата. - мне трудно было говорить это, но я не мог иначе. - Успокойся, я действительно бессердечный старый дурак.