Зона зла   ::   Щелоков Александр

В предстоявшем деле не было ничего неожиданного, тем не менее, оно показалось Лукину странным. Обычно такого рода задачи ему назначали либо начальник разведки, либо начальник штаба флота. В этот раз операцию поручил провести лично командующий флотом адмирал Рогов, ко всему предупредив, что о выходе отряда в море ни в штабе, ни в разведке знать не должны.

Объяснение такой таинственности могло быть одно: флотские диверсанты предназначены для проведения тайных операций в условиях войны и потому именно в это время бывают нужны всему флоту. В мирные дни спецназовцы работают только на флотское начальство.

Они в коде своих операций вскрывают недостатки в организации охраны и обороны кораблей и военно-морских баз. А кому из начальников хочется, чтобы высшее руководство знало об их упущениях и слабостях? И получалось, что если командующий флотом заинтересован в абсолютной секретности поручения, значит, он предполагает возможность утечки информации на уровне высшего эшелона.

Ведь бывают случаи, когда и начальник штаба и начальник разведки не заинтересованы в том, чтобы внезапная проверка обнаружила недоработки в подчиненных им звеньях.

Именно об этом несколько лет назад, когда адмирал Рогов — в то время еще вице-адмирал — принимал флот, Лукин сам же и предупреждал его. Поскольку разговор был важным, Лукин хорошо его запомнил. Он начал просьбу со слов:

— Товарищ командующий…

Если следовать уставу, при личном обращении Лукин должен был назвать Рогова «вице-адмиралом». Но он уже знал об опасностях уставного титулования высоких начальников.

Лукин еще был майором и служил в воздушно-десантных войсках, когда стал очевидцем такого случая. В дивизию приехал командующий войсками военного округа генерал-полковник Семенов. Он шел по плацу в окружении многочисленной свиты, состоявшей сплошь из генералов и полковников. Командир десантной дивизии полковник Игнатьев эдаким лихим армейским чертом подскочил к нему с рапортом:

— Товарищ генерал-полковник!…

Было видно, как на лицо командующего набежала тень неудовольствия. И сразу вся свита свистящим шепотом (вроде бы так, чтобы высокий чин не услыхал, но в то же время, чтобы он обязательно услышал) начала подсказывать: «Товарищ командующий…» И полковник тут же исправился.

Позже Лукин выяснил: генерал-полковник Семенов считал, что его не звание, а именно должность возвышает над всем остальным генералитетом. Мол, даже генерал-полковников в его подчинении несколько, а командующий войсками только он один. И потому к нему требовалось обращаться с формулой титулования, которая не предусмотрена уставом.

Адмирал Рогов — носитель элитной флотской культуры и мысли — также не был чужд человеческим слабостям. Он читал в подлиннике Хемингуэя, мог немало рассказать о демократии, но не был против, если бы в армии и на флоте ввели титулование «ваше высокопревосходительство». А почему нет? Демократия демократией, а власть — это власть. Разве не так?

— Товарищ командующий, — сказал тогда Лукин. — Позвольте моему подразделению постоянно сохранять позывной «Барракуда».

— Есть правила радиообмена и кодирования передач…

Командующий не стеснялся повторять прописные истины, когда дело касалось подчиненный. Если положено всем менять позывные в определенное время в установленном порядке, значит, так и надо делать.

— Так точно, но не все в этих правилах разумно. Во всяком случае, на мирное время.

— Критикуешь?

Вопрос хитрый, с подтекстом. Любой ответ на него позволял адмиралу повернуть разговор так и сяк — хоть поддержать просьбу, хоть объявить выговор за самовольство в суждениях, чтобы пресечь неразумную инициативу и поддержать порядок.

— Нет, рассуждаю.