Одновалентный юзер и его животное   ::   Папченко Александр

---------------------------------------------

Папченко Александр

Одновалентный юзер и его животное



Александр Папченко

ОДНОВАЛЕНТНЫЙ

ЮЗЕР И ЕГО ЖИВОТНОЕ

"...был математиком.

Ему бы в сексопатологи.

- Кому? Кэрроллу?"

Трёп на чате.

Мартовские сумерки опустились на город. Редкие пешеходы конвульсивно балансируя целлофановыми пакетами в вытянутых руках, преодолевали покрытые тонким ледком, лужи. Кошка сидела на старом заборе и умывалась. еподалеку мальчишка, намотав поводок на руку, выгуливал сенбернара. Мальчишка, совмещая полезное с приятным, лениво швырял в кошку сосульки. Та, презрительно косясь на мальчишку, хладнокровно вылизывала шерсть на хвосте. Сенбернар флегматично обнюхивал подножие забора... аконец сосулька угодила в кошку. Та, не ожидала от мазилы прицельного броска и наверное, именно поэтому жалобно взвыв, свалилась с забора на морду сенбернара. Пес, забыв о репутации добродушного здоровяка, взвился. Кошка бросилась в дыру в заборе. Пес за ней. Мальчишка снисходительно расхохотался, но натянувшийся поводок сдернул его с места и с размаха ткнул лицом в мокрые доски забора.

По тротуару летел взбешенный сенбернар. За ним на поводке, распластавшись на скользком заледенелом асфальте, волочился мальчишка.

- Топик, Топик.... - жалобно взывал мальчишка, но разъяренное животное забыло о хозяине...

Эн отошел от окна и ведь действительно...

Reset. Starting Ontrack... Windows. Рабочий стол. Железо-видак-телек-телефон-дискеты и тд. Постер: Шварц с пулемётом - грудинка, крестец, прочий ливер. Отполированная многочасовым сидением сидушка стула. а ней, расплющенная многочасовым сидением, задница юзера Эна. Юзеру Эну лет шестнадцать. Джинсы, клетчатая рубашка, шлепанцы, прыщик на скуле. Узловатые пальцы на клавиатуре... Вошла мама. Худенькая женщина в домашнем халате. Самая характерная черта портрета - Нусталость. Усталость величина постоянная. Доминанта на которую нанизаны погасший взгляд, выцветшие губы и севший голос. Эн поморщился: мама в дверном проеме, словно в окне Windows, а Эн, как и всякий уважающий себя юзер, не любил Windows.

- Ну сколько же можно? - явно - раздражение, не так явно - досада, еще глубже - готовность мириться с неизбежным, совсем глубоко - тревога. Все вместе потрясающий коктейль рождающий у Эна изжогу. Пожилой человек, как древний Windows - конкретные нужные на сегодня цифры и установки устарели и, тем не менее, базисные формулировки перепечатываются Гейтсом из старого издания в более новое, почти без изменений и непонятно отчего этот конгломерат общеизвестного с состарившимся, называется опытом.

- Сережа, ты испортишь себе зрение, - с той же унылой интонацией, - Ты даже не ужинал. Сколько тебе можно повторять - ты превращаешься в какого-то...

Эн насторожился. Грубое слово было бы кстати. Грубое слово повод для обиды. И тогда можно сесть к "компу" и отключиться. о мама ловко обходит опасный поворот...

- ... в какого-то нелюдимого. Я тебя просила сходить за хлебом. Просила? А ты? А вчера? Я тебя просила за мясом сходить... У меня давление, ты знаешь. Ты из дому не выходишь...

- Выхожу. В школу.

- Опять мне Маргарита Викторовна на тебя жаловалась. Что это за компания у тебя? Что это вы повадились по подъездам?

Разговор в режиме дебильного диалогового имитатора "Diala". ельзя говорить короткими фразами - имитатор не въезжает и начинает прыгать с темы на тему. И постоянно зависает. Если у тебя мозгов полтора мегабайта попробуй не виснуть.

- Ну, что ты молчишь?

Эн поморщился.

- Ты не вылезаешь из-за своего компьютера. В кино бы сходил. Если бы я как ты сиднем сидела, так я не знаю...

- Ну, не сидела ты сиднем и что? - Эн вздохнул. Он чувствовал себя навороченным приложением к устаревшей базовой программе.