Перегруженный ковчег   ::   Даррел Джеральд

Мы провели 14 дней в тяжелой и изнурительной работе и были вознаграждены тем, что потеряли за все время только два экспоната: одну птицу, которая заболела еще до нашей посадки на пароход и смерть которой не была для нас большой неожиданностью, и одного мангуста, который выскользнул из клетки, вылез на край палубы и, прежде чем я успел до него добежать, непонятно из каких соображений прыгнул за борт.

Я слышал разговоры о том, что, если дать немного денег кому-либо из членов экипажа парохода, можно спокойно отдыхать до самого приезда к месту назначения. Но если даже на минуту допустить, что в команде парохода найдется достаточно свободный человек, доверить ему уход за редкими ценными животными все равно нельзя, так как он просто не умеет с ними обращаться. Нет, все это отнюдь не так просто. Коллекционер должен вставать на рассвете, чтобы вовремя накормить животных, и с этого момента в течение дня он не имеет свободной минуты.

Много хлопот доставила мне во время путешествия Су. В Кумбе она целыми днями валялась в моей постели, не испытывая недостатка ни в солнце, ни в свежем воздухе. На пароходе я не хотел держать ее все время в тесной клетке, но я боялся выпускать ее без присмотра на палубу, помня о судьбе упавшего за борт мангуста. Я обсудил этот вопрос со старшим буфетчиком. Немного подумав, он удалился и через несколько минут вернулся с большим детским манежем в руках. Какая-то дама, путешествуя вместе с ребенком, оставила этот манеж на пароходе. Я от души благословлял эту незнакомую мне благодетельницу. Манеж был установлен на палубе в укрытом от солнечных лучей месте, на пол я подстелил одеяла, а затем перенес в манеж маленькую обезьянку. Су нашла все это сооружение очень интересным; несколько дней спустя она уже вставала на ноги, ухватившись руками за верхнюю перекладину манежа. При первом же движении судна она, не удерживаясь в стоячем положении, падала на живот. Но все же Су чувствовала себя победительницей, так как несколько секунд оставалась на ногах. В стенке манежа Су нашла новое развлечение – несколько рядов скользящих по проволоке разноцветных шариков. Су проводила целые часы, катая шарики по проволоке или старательно их облизывая.

Матросы, конечно, были в восторге от обезьянки и часто в свободное время подходили к манежу поговорить с ней или почесать ей брюшко. Забавно было смотреть на рослых здоровых парней, в которых трудно было предположить и следы сентиментальности, склонившихся над манежем и нежно беседующих с маленьким шимпанзе, который удобно расположился на мягких одеялах и невозмутимо сосал в это время палец. В этот день, когда Су, со страхом хватаясь за стенки манежа, сделала самостоятельно первые три шага, несколько матросов, присутствовавших на палубе в этот исторический момент, взволнованно бросились ко мне и сообщили эту новость с такой радостью, словно речь шла об их собственном любимом ребенке. Я убежден, что, если бы это потребовалось, матросы собственными руками охотно сшили бы Су одежду.

Другим животным также уделялось достаточное внимание. Если одна из обезьян, простудившись, начинала кашлять, весть об этом мгновенно распространялась среди членов команды, и вскоре многие приносили мне сахар и различные лакомства для больного животного. Повар и его дежурные помощники всегда оставляли вкусные вещи для своих любимцев, первым среди которых, конечно, был Джордж. Он принимал все эти дары как должное и, сидя в своей клетке с невозмутимым выражением на лице, снисходительно позволял угощать себя сквозь прутья решетки. Лишь однажды во время путешествия Джордж нарушил правила приличия. Спаркс, радист парохода, был одним из наиболее преданных друзей Джорджа. Он часто приходил беседовать с бабуином и, чтобы лучше разглядеть его в полумраке клетки, надевал большие очки в тяжелой роговой оправе. Эти очки заинтересовали Джорджа, пожелавшего ближе познакомиться с загадочным предметом. Однажды Спаркс слишком близко нагнулся к клетке.