Поползновение   ::   Максимов Виктор

Он подумал: "Странно, когда я был жив, никогда не думал, что буду грустить, вдруг перестав жить. А тут - бац! взял и загрустил..." Молодой человек был мертв. Он задумался с философской отстраненностью: "А может, тут ничего особенного и нет? Может, и грустить тут нечего и незачем? Ну мертв, ну подумаешь. С кем не бывает! Можно подумать, что я не такой как все! Может, все нормально, а я один дурак такой, грустить вздумал..." Молодой человек был мертв. Он слегка повеселел: "Хе-хе, вот Наташка придет скоро как ни в чем не бывало, разденется, ляжет со мной рядом, может возьмет какую-то книжку и начнет читать, а может так просто будет в потолок глядеть. А потом заговорит со мной. А я - ноль реакции. Она сначала подумает, что я дурачусь, я потом насторожится. Хе-хе, глупенькая, вот она удивится-то когда обнаружит! Нет, скорее расстроится... Даже заплачет... Хммм, нет, это совсем не прикольно. Нет, это точно никуда не годится!" Молодой человек был мертв. Тут его осенило: "Ха! Так если я мертв, то умирать-то мне больше не придется-то! О-па-па!" Но тут же он подумал: "Да, но если я вот мертв, то буду ли я еще жить или уже нет?" И он снова погрустнел. Молодой человек был мертв. Он подумал: "Странно, всю жизнь я хотел умереть и вот наконец умер. Так почему мне так грустно-то?" И он понял: "Просто я привык ЖИТЬ С ЖЕЛАНИЕМ СМЕРТИ, а умирать совсем, окончательно и бесповоротно - это уже ни к чему. Это никуда ни к черту. Это ни в какие ворота никаким боком. Мне это все определенно не подходит." Молодой человек был мертв. Он совсем расстроился и даже разозлился: "Ну зачем я мертв? Ну почему я мертв? Ну как же? Ну, блин... Как я теперь буду смотреть людям в глаза? И смогу ли я теперь смотреть людям в глаза? Нет, я теперь даже людям в глаза смотреть не смогу! Нет, это точно никуда не годится!" Молодой человек был мертв. Он был вне себя от отчаяния. "Ну вот, я сейчас мертв. Ну а дальше-то что? И будет ли мне вообще хоть какое-нибудь ДАЛЬШЕ? Мне ведь даже ни дышать не надо, ни есть не надо, ни пить, не то что уже ходить по улицам, разговаривать... Бред какой-то! Так, а что мне тогда делать? Нет, это определенно мне не подходит!" Молодой человек был мертв. Он чуть ли не плакал. "Так значит, мне теперь уже все неважно? Ненужно? Необязательно? Излишне? Противопоказано? Это уже ни на какую голову никаким каком! Нет, видно я неправильно сегодня проснулся. Лучше я снова засну и проснусь так как надо... Может, получится..." И он снова лег на кровать, закутался в одеяло и закрыл глаза.

Виктор Максимов, самоубийца (Б)

Утро. Когда солнечные лучи становятся наглыми настолько, что пробираются сквозь штору, мгновенно пересекают пространство комнаты и пытаются пролезть под мои веки, и я обреченно открываю глаза, из моей памяти начинают клочками вываливаться смутные воспоминания пестрых сновидений и вчерашних пьяных радостей, и я судорожно стараюсь запихнуть их обратно, но они разлетаются как потревоженные мотыльки, и я остаюсь один на один с пустой похмельной головой. И только одна мысль необратимо начинает заполнять мое сознание: "Почему опять все не кончилось? Неужели все началось только для того, чтобы продолжаться и продолжаться? Неужели наша система противоположностей ложна, и весь мир логики, построенный на ней, тоже ложен?" Эххх, если бы только я был дураком!.. Если бы я был дураком, я бы поднялся с постели, сделал равнение на часы на стене, и отдал бы им честь правой рукой. Затем отдал бы честь левой рукой. И снова правой. И снова левой. А затем бы сделал несколько приседаний. Если бы я был дураком, я бы пошел в ванную и тщательно проделал бы ритуал утренней гигиены. Ведь я как и все вы ярый адепт этой религии. Если бы я был дураком, я бы спешно оделся и выбежал бы на улицу, потому что моя однокомнатная квартира была бы не в состоянии вместить все мои чувства.