361   ::   Уэстлейк Дональд

Тут лежавший на полу человек дернул головой, уворачиваясь от очередной пощечины.

— Прекрати, — проскулил он. — Не надо.

— Вставай. Он тебя больше не тронет.

Хотя он мне и не поверил, но поднялся, с опаской глядя на Билла, который следил за начинавшей закипать водой в турке.

— Извини, Рэй, — промычал Билл. — Ей-богу, прости меня.

— Если ты не прекратишь ныть, то я уйду отсюда, и черт с тобой. Я подтолкнул нашего пленника в сторону гостиной. Мы включили свет и расположились в креслах. Сквозь широкое окно дома на противоположной стороне улицы было видно, как семья собралась у телевизора, совсем как на картинке в «Сэтэдей ивнинг пост». Это выглядело столь нормальным и одновременно недосягаемым, что я сам чуть не расплакался. Чертова армия, верни мои три года! Даже четыре, если считать год службы перед отправкой в Германию. Я хочу снова оказаться дома рядом с родными людьми! С отцом, который отлично играл в кетч, с Биллом, от которого всегда пахло пивом и бензином. К черту мои двадцать три года, если у меня нет дома и отца. Мне не нужен был брат, убивающийся по своей жене, которую я и в глаза не видел. Это делало нас чужими.

— Как тебя зовут? — спросил я парня — Смитти.

— Чушь собачья.

— Клянусь богом! Вот, пожалуйста, у меня даже читательский билет с собой. Можешь сам убедиться.

Я попросил у него бумажник — не для того, чтобы проверить имя, а потому что хотел взглянуть на его читательский билет.

Билет был выдан библиотекой, которая находилась в Бруклине, на имя Честера П. Смита, проживавшего по адресу Восточная 99-я улица, 653, кв. 2.

Еще там была подпись, которая с одинаковой легкостью могла принадлежать и Честеру П.Смиту, и Наполеону Бонапарту.

Кроме читательского билета, в бумажнике было сорок три доллара, но вот водительских прав я не нашел. А ведь только что мы с ним проехали сто тридцать миль.

— Хорошо, я буду называть тебя Смитти, — согласился я, бросая ему бумажник. — Но готов поспорить, что старина Честер был зол как черт, когда ему пришлось тащиться в библиотеку заводить новый билет.

Смитти молча спрятал бумажник. Через пару минут вошел Билл, неся поднос с тремя чашками кофе, и Смитти испуганно отпрянул, когда он поставил перед ним чашку. Билл ощерился в неприятной усмешке.

Мы уселись на диван, а Смитти остался в кресле напротив окна.

— Со мной все в порядке, — сказал Билл.

— Отлично, — я кивнул.

Наступила тишина. Билл откашлялся.

— Ну, и чего мы ждем?

— Когда Смитти начнет говорить.

Тот ткнул большим пальцем в сторону окна.

— А нельзя задернуть шторы?

— Сделай одолжение.

Он с жалким видом задернул занавески, снова сел и, облокотившись на колени, начал пить кофе. Как обычно, Билл сделал все три чашки просто черным. Смитти кофе явно не понравился, но тем не менее он выпил все до капли.

— Итак, Смитти, — начал я, — пришло время выложить все начистоту.

— Не могу. — Он умоляюще посмотрел на нас поверх края чашки. — Я всего лишь хотел отплатить добром вашему старику. А вы меня сразу в оборот берете.

Мне с самого начала надо было держаться от вас подальше.

Я повернулся к Биллу.

— Ты не мог бы на этот раз ударить его послабее? А то ведь замучаешься все время приводить его в чувство.

Билл усмехнулся и с готовностью поднялся. Наверное, ему не терпелось вернуть свою репутацию.

— Смотри, что у меня есть, — ласково сказал он Смитти, показывая ему костистый кулак, поросший рыжими волосами.

— Не надо, — тонким голосом пропищал тот, вжимаясь в спинку кресла. Ребята, прошу вас, перестаньте.

— Начни с того, что полегче, — предложил я. — Что хорошего тебе сделал мой отец?

— Вас тогда еще на свете не было, — сказал он, не сводя глаз с кулака Билла. — Еще до отмены сухого закона. Я вел грузовик с товаром из Нью-Хэмпшира, а меня замели фараоны...