Человек без лица   ::   Моррелл Дэвид

Занятие он закончил шуткой, к которой всегда прибегал в этом месте своего курса, вызвав, как и ожидал, еще один всплеск веселья, ответил на несколько вопросов подошедших к нему студентов, потом сложил в портфель книги, записи, учебную программу и список студентов.

Его кабинет находился в пяти минутах ходьбы от аудиторного корпуса. Профессор шел, дыша полной грудью и радуясь жизни. День выдался на славу — ясный, солнечный. Чувствовал он себя превосходно (жить ему оставалось уже меньше пятнадцати минут), а к приятному ощущению от удачно проведенного занятия добавлялось радостное предвкушение того, что ему предстояло сделать, ожидание назначенной на сегодня встречи и гостя, который должен вскоре прийти.

Кабинет располагался в невзрачном кирпичном здании, но унылая обстановка ничуть не омрачила жизнерадостного и бодрого настроения Милла. Он ощущал в себе столько энергии, что прошел мимо ожидавших лифта студентов и быстро поднялся на два лестничных марша в слабо освещенный коридор, в середине которого находился его кабинет. Отперев дверь (до конца оставалось десять минут) и водрузив портфель на письменный стол, он повернулся, собираясь спуститься в комнату отдыха преподавателей, но остановился и улыбнулся, увидев, что гость уже стоит в дверях.

— Я как раз собирался сходить за кофе, — сказал профессор Милл. — Не хотите ли чашечку?

— Нет, благодарю. — Гость кивнул в знак приветствия и вошел в кабинет. — С некоторых пор мой желудок с кофе не в ладах. У меня все время изжога. Видимо, дело идет к язве.

Гость был весьма презентабельным мужчиной лет тридцати пяти. Его аккуратно подстриженные волосы, сшитая на заказ белая рубашка, шелковый галстук в полоску, безукоризненный двубортный костюм и туфли из телячьей кожи на тонкой подошве вполне соответствовали его статусу высокооплачиваемого служащего.

— Язва развивается от стрессов. Вам не мешало бы немного сбавить скорость, — сказал профессор Милл, пожимая гостю руку.

— Стрессы и скорость — атрибуты моего рода занятий. Если я начну печься о своем здоровье, то окажусь без работы. — Гость сел.

— Вам нужен отпуск.

— Обещают скоро дать.

— Итак, что вы мне принесли? — спросил профессор.

— Очередную порцию иероглифов для перевода.

— Много?

Гость пожал плечами.

— Страниц пять. — Он нахмурился, когда мимо по коридору прошла компания студентов. — Я бы предпочел по-прежнему не афишировать эту работу.

— Разумеется. — Профессор Милл встал, закрыл дверь и вернулся к письменному столу. — Страницы, как у майя, или современные?

Во взгляде гостя мелькнуло недоумение, но потом он сообразил:

— Ах да, я все время забываю, что страницы майя большего формата. Нет, страницы современные. Фотокопии восемь на десять. Я понимаю так, что сумма гонорара, о которой мы договорились в прошлый раз, вас по-прежнему устраивает.

— Пятьдесят тысяч долларов? Вполне устраивает. При условии, что торопить меня не будут.

— Торопить не будут. В вашем распоряжении месяц, как и раньше. Условия оплаты прежние: половину получите сейчас, и половину — когда закончите. Требования те же: нельзя делать копий с текста, нельзя никому раскрывать характер вашей работы или обсуждать ваш перевод с кем бы то ни было.

— Не беспокойтесь. Я этого не делал и не сделаю, — заверил профессор Милл, — хотя сам перевод вряд ли может заинтересовать кого-то еще, кроме вас, меня и вашего шефа. Но это не имеет значения. Вы так хорошо мне платите, что с моей стороны было бы верхом безумия нарушить условия соглашения и подвергнуть риску будущие отношения с вами. На весь следующий год я беру положенный мне отпуск для научной работы, и эти деньги позволят мне посвятить его целиком изучению «Иероглифической лестницы», являющейся частью сооружений майя в Копане — это на территории Гондураса.

— Для меня там чересчур жарко, — сказал гость.