Возвращение короля Коболда   ::   Сташефф Кристофер

Тоталитаристы представлены пролетарской организацией, называемой Дом Хлодвига, которая пытается объединить нищих и мелких преступников, да притом делает это весьма успешно. Анархисты же воздействуют на знать: у каждого из двенадцати Великих Лордов есть советник, являющийся, как я весьма уверен, одним из анархистов.

Откуда они взялись? Они могли прибыть тайно с другой планеты – но я нашел один механизм, который не может быть ничем иным, кроме машины времени, и у меня есть веские причины считать, что где-то есть и другая подобная машина.

А вот расстраивает меня в этом местечке фактор неопределенности. Учитывая местный генетический состав и телепатически чувствительную плесень, может случиться практически все что угодно – а это означает, что если я подожду достаточно долго, то так, вероятно, и произойдет...”

Выдержка из “Доклада о Гамме Бета Кассиопеи (местное название “Грамарий”), присланное Родни д'Арманом, агентом Почтенного Общества по Искоренению Складывающихся Корпоративностей”.



ЧАСТЬ 1



Над бурным морем стелился густой, почти непроницаемый туман. Издалека приглушенно докатывался бесконечный грохот волн, разбивающихся о прибрежные скалы.

Кружившая высоко в небе неведомая птица издавала заунывные сторожевые крики.

Дракон пробился сквозь клубящийся туман, высоко держа свою безобразную голову.

У дракона был огромный клюв и высокий ребристый плавник вместо гребня. Изо лба торчали два длинных прямых рога.

В тумане позади него вырисовывались еще четверо ему подобных.

По бокам у чудовищ висели круглые, ярко раскрашенные щиты.

Из-за щитов высунулись весла и стали дружно подыматься и опускаться, вспенивая волны.

Единственное крыло ведущего дракона было плотно обмотано вокруг поперечины, прикрепленной к торчащей из его спины высокой мачты.

Около мачты безмолвно рыскали приземистые фигуры в шлемах.

На берегу застонал прибой, когда дракон провел своих собратьев мимо прибрежных скал в порт.

Ребенок пронзительно закричал, зовя мать, и бился, запутавшись в тяжелом меховом одеяле.

Затем появилась лампа, всего лишь огарок на блюдце, но несущая тепло и безопасность, отбрасывая желтый свет на усталое, нежное лицо матери.

Женщина взяла на руки дрожащее, рыдающее тельце, шепча: “Ну, успокойся, милый, успокойся. Мама здесь. Она не даст тебя в обиду”.

Она крепко прижала к себе ребенка, гладя его по спине, пока не прекратились рыдания, “Успокойся, Артур, успокойся. Что случилось, дорогой?”

Ребенок шмыгнул носом и поднял голову с ее плеча. “Бука, мама. Гнался за мной и грозил большим-большим ножом!”

У Этель сурово сжался рот. Она обняла ребенка покрепче и глянула на пламя светильника.

– Буки далеко за морем, дорогой. Они не могут явиться сюда.

– Но Карл говорит...

– Знаю, знаю. Мама Карла грозит, что бука заберет его, если он будет плохо себя вести. Но то просто глупая сказка, милый, чтобы пугать глупых детей. А ты ведь у меня не глупый, правда?

Артур на некоторое время умолк, а затем пробормотал в складки материнской рубахи:

– Э... да, мама...

– Конечно, не глупый, – она потрепала его волосы, уложила в постель и натянула до подбородка меховое одеяло. – Ты у меня храбрый мальчик. Мы оба знаем, что бука нас не тронет, правда?

– Да, мама, – неуверенно согласился мальчик.

– Спи спокойно, милый, – пожелала мать и тихонько закрыла за собой дверь.

От оставленной на столике свечи плавно плясали тени. Некоторое время ребенок лежал с открытыми глазами, наблюдая медленный балет света и тьмы.

Артур вздохнул и перевернулся на бок. Глаза его уже закрывались, когда он случайно посмотрел на окно.

Перед ним было огромное безобразное лицо с маленькими сверкающими глазками, комом мяса вместо носа и ртом-щелью, обрамляющим большие квадратные желтые зубы. Из-под блестящего крылатого шлема выбивались лохматые длинные волосы.