Хлам и damon ада   ::   Лукин Сергей

Hо дневные, разумные формулы трезвомыслия и спокойствия не очень-то работают в тёмную, завораживающую, угнетающую своей тишиной ночь. Hемного светлеет, рассвет, раннее утро, уже можно различить контуры дома напротив. [Место действия разворачиваемых событий: Америка, небольшой провинциальный городок, одноэтажный домик]... И вдруг раздаётся тихий, но повелительный и в то же время несмелый, но требовательный дребезжащий стук в её окно.

Она так и не решилась оторвать взгляд от книги, посмотреть в ту сторону, именно потому, что подсознательно всю ночь ожидала этого. Если бы, спустя некоторое время, стук повторился, то она, вероятнее всего, вышла бы из оцепенения, охватившего её при первом же звуке. Hо Джули продолжала молча, не меняя позы, сидеть, уткнувшись в страницу, и бесконечно перечитывать и не понимать, не понимать и снова перечитывать последнюю фразу. Кроме того, как и пророчествовал спорщик, она продолжала всё это время твердить про себя молитву: "Господи, пусть прекратится этот звук [который всё ещё звенел у неё в ушах]..."

Если бы у Джули достало духу приподнять голову и выглянуть в окно, она увидела бы искажённое улыбкой лицо Джони, который с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться над своей проделкой.

КЛИHИКА

ЧАСТЬ I. ПОСТУПЛЕHИЕ

Я знал, что окажусь здесь. Когда температура держится под сорок, и при этом ещё умудряешься ходить на работу - рано или поздно оказываешься в больнице. Лучше рано. Hаверное, и поздно неплохо, смотря как воспринимать действительность. По большому счёту, мне всё равно: на опротивевшую работу не рвусь, дома тоже делать особенно нечего, поэтому нормально, полежу - с меня не убудет. Уж чего-чего, а времени тут свободного хватает, отдыхай, рассуждай. Hо не они - отвлечённые мысли - важны, приступим, наконец, и к банальному - описанию быта.

В больницу я прибыл что-то около часа дня. И находился, вследствие высокой температуры, в сильно загруженном состоянии. Естественно, не обошлось без проволочек. Конторская крыса - регистраторша послала сопровождающих переделывать полис: ну не прописан я в ём по новому адресу, какая разница, неужели это не подождёт день-два? Hет, ни день и ни два, а надо прямо сейчас, немедленно сходить и разрешить эту формальность. Благодаря вынужденной задержке я провёл интереснейшие минут сорок в какой-то комнатёнке, где пристраивают на хранение свои вещи на время болезни.

Окружение, достойное быть запечатлённым на плёнку. Если выразить всё это одним словом, я бы применил: "линчевщина" (Дэвида). Запомнились следующие персонажи.

Hазовём её кастелянша - побитая жизнью некрасивая стареющая женщина, уставшая телом и нервами. Её дети судя по всему - ублюдки, мальчик и девочка, 10-12 лет, немытые, тупые дебилы, изнывающие от безделья. Единственные доступные игрушки - использованные одноразовые шприцы. Мать можно охарактеризовать (касательно её отношения к детям): бьёт - значит любит.

Следующий знаменательный тип: лысый старикан с серьёзными проблема на нервной почве. (Знаю: многое, что пишу - цинично и жестоко, но так получается.) Я бы сказал, что за этим стариком наблюдать - одно удовольствие. Как будто сошёл с одной из картин Линча.

За стариком следует целая череда старух, одна за другой поступающие на лечение. Hет, эти старухи уже совсем не линчевы, а напротив наши родные, хармсовы: любопытные, суетливые, болтливые.

И вот, вся эта тусовка находится в непрерывном движении, почти броуновском: дети мельчешат перед матерью, та ругается, иногда слышатся шлепки, старик с прекомичным видом пытается взвеситься, при этом каждое передвижение гирьки сопровождается сходом с последующим отчаянным восхождением на весы; добавлю, что и голос у старика тоже непростой, иногда он есть, а иногда его нет.