Свое прошедшее любя...   ::   Вальдемар Ванке

Вальдемар Ванке



Свое прошедшее любя…

Стихотворения, сонеты, триолеты





Штутгарт 2006

О родине, о юности, о детстве

«Вернись на родину, душа!» Иван Бунин



Вернись на родину, душа!

В страну сердечного покоя,

Где горы листьями дрожат

В костре полуденного зноя,

Где ступни ног босых – пески

Вдруг обожгут знакомой болью,

Где одногодки старики

Мои – меня уже не вспомнят.



Вернись на родину, душа!

Вдохни полынного настоя.

Я этой горечью дышал,

Как ветром с утреннего взморья!



Вернись на родину, душа!

Не обольстись судьбой изгоя,

И уведет тебя межа

В полыни поле голубое...





* * *



«Мы все прекрасны несказанно...» Белла Ахмадуллина



В чалме сиреневой тумана

Блеснула алая звезда.

«Мы все прекрасны несказанно!» -

Ты вдруг воскликнула тогда.



Желанью юности покорна,

Нам жизнь дарила красоту

И ночь сияла от восторга,

В твою уверовав мечту!



Вином из яблочного слитка

Дышали шелесты садов,

Луны серебряной улитка

Ползла в ущелье облаков.



Руки точеная лиана

Пылала на моей руке.

Мы все прекрасны несказанно –

Звучало эхом в далеке...



Как эхо, юности туманы

Легко рассеялись в дали

И развели нас океаны,

И поезда нас развезли.



Летели дни, как с горки санной,

Как с ветром посланная весть,

Не счесть в них встреч и расставаний,

И лет накопленных не счесть.



Но сердце ждать не перестало

И все еще приходят сны:

Вхожу я в поезд у вокзала,

Вагон – до станции весны!



Где все прекрасны несказанно

И все по прежнему – юнны!







Александровский сквер



Я тысячу раз прошагал по Москве

И в тысяче –первый вернулся.

Кремлевский портье – Александровский сквер,

Увидев меня, улыбнулся.



Приятная встреча двух старых особ,

Неспешное речи теченье.

Портье, как и должно, спокоен и сноб,

Исполненный самозначенья.



Тренчит на струне воробей – гитарист

И лоск ему перьев – не важен.

Мундир у портье каждой веточкой чист,

Дождями промыт и проглажен.



Не молод, но царствен, как старый артист.

Он сам, как старинный театр,

Его рисовал не один портретист,

Его посещал император!



Гремели литавры тяжелых карет,

Галоп выбивали копыта,

Летели гусары каретам во след,

Придворная челядь и свита.



Сияли сиятельства и господа

Сенаторы золотом рдели.

И молча портье пропускал, иногда,

Красоток ночных из борделей.



С гульбою и свистом умчали ветра

Господ в ледяные купели

И скинули с башен орлов на ура,

Товарищи в серых шинелях!



Их путь обагрила иная звезда,

Им новый открылся Мессия,

И кровью сочился святой Иордан

Свинцом окрещенной России.



Не будем судить: – кто был грешен, кто свят?

Отечества в судьи – не нужно.

Но празднуют новый уже маскарад

В краю, где грустит Александровский сад

Под окнами царских конюшен.





Коломна



Ах, вот она, моя Коломна,

Где прожил я шестнадцать лет.

На этой улочке укромной,

Названья у которой нет.



Здесь у бетонного забора,

В тени берез и тополей

Мой двор и дом, собачья свора

Все так – же брешет на людей.



Этаж четвертый и налево

Дверь в перекрестии ремней.

Когда – то по хозяйски, смело

Гремел я связкою ключей.



Но канул век. И вот нездешним,

Никем не узнанным стою

Здесь, где желанья и надежды

Переполняли жизнь мою.



Где я друзьями был обласкан

И счастлив этим до сих пор,

И для меня, как в детстве, сказкой

Прогулки были в Конев Бор.



И этот звон с церковных башен

Мне на мгновенье повторил

Мой незабвенный день, вчерашний,

В котором я в Коломне жил.





За грибами



Мы доедем до тихого города,

Называется он – Каданок.

И свернем под сосновые бороды,

Где асфальт переходит в песок.



На пригорках свинушки – оладушки,

Хороводы волнушек – блинов.

Лягу я, словно в детстве у бабушки,

На перину хрустящую мхов,



Разомлею от солнца и радости

За грибную лесов благодать.

Много б взял я! –

да, есть ли в том надобность?

Что имею – пора раздавать.





* * *



Я не жалею ни о чем,

Я сожале