Вечный Жид   ::   Могилевцев Сергей

– Ты должен признать, что твоя литература насквозь нездорова и пронизана миазмами лихорадки и малярии, как будто ты создаешь ее где-нибудь в Африке, на краю зловонных и топких болот.

- В России не меньше зловонных и топких болот, - со знанием дела ответил Айзек, - и не только в прямом смысле этого слова. Россия - это страна не только снегов, но и зловонных топких болот, которые очень часто живут в душах лидей!

- Они живут прежде всего в твоей психически нездоровой душе! - закричал на него порядком охмелевший Айзенштадт. — Кончай бесконечно копаться в своих непростых отношениях с Мартой, кончай непрерывно, из романа в роман, описывать симптомы ее шизофрении, все эти ее истерики, вскрытые вены на руках и ногах (кстати, я и на твоих руках вижу подобные шрамы, и не пытайся, прошу тебя, спрятать их за спину!), - кончай ты с этой шизофренией жены, пожалей ее, дай спокойно или умереть, вскрыв наконец-то неспеша свои вены, или дай тихо и мирно закончить свои дни в лечебнице где-нибудь в тихом и зеленом уголке Подмосковья. Кстати, где она сейчас, и чем, если не секрет, занимается?

- Где она сейчас? как раз там, куда ты ее и советовал поместить: в тихом и зеленом уголке Подмосковья, в прелестной психиатрической больнице, залечивает под присмотром врачей порезанные накануне вены, гуляя по желтым дорожкам, а потом сочиняя мне душераздирающе любовные письма. Кстати, я хочу из этих писем составить очередной, шизофренический, как ты их называешь, роман.

- Не делай этого! - закричал на него Иосиф и со всего размаху грохнул об пол своей рюмкой, так что в стороны полетели тысячи мелких осколков. - Не делай этого, не закапывай в землю свой талант, не зацикливайся на этой черной шизофрении и на этом черном болоте психологизма! Ты разве не знаешь, что после каждого твоего нового романа среди читателей резко возрастает количество самоубийств?

- Да, мне говорили об этом, - равнодушно ответил Айзек.

- Тебе об этом говорили! - опять закричал Иосиф. – Ему, видите-ли, говорили об этом! Ты черный писатель, Айзек, не губи себя и читателей, пиши о другом, пиши о России, и тебя объявят национальным гением наравне с Пушкиным и Толстым!

- Ты еще забыл Солженицына!

- Да, и наравне с Солженицыным, вот еще один прекрасный пример, когда еврей становится кумиром России!

- Ты это серьезно? - устало посмотрел на сорокапятилетнего Айзенштадта, которому из-за сибирских лагерей можно было дать все восемьдесят, Айзек. - Ты серьезно сейчас говоришь?

- Серьезнее не бывает, - поправил вставную челюсть Иосиф. – Я в каком-то смысле являюсь твоим духовным учителем, это я, сам того не желая, вдохновил тебя на создание романа "Кровь на снегу", и я же хочу продолжить это благородное деле, снова вдохновив тебя, но уже на другое.

- Ну что же, вдохновляй, - улыбнулся ему Айзек, - вдохновляй, старый дружище, я и сам, если честно, устал от всей этой шизофренической муры, и боюсь закончить свой путь там же, где и Марта, гуляя вместе с ней по желтым дорожкам психушки!

- И все же не забывай, что она все эти годы была твоей Музой, пусть и черной, пусть и страшной, но все-таки Музой. Ведь это ей ты посвятил роман с тем же названием?!

- "Нищий и Муза"? Да, этот роман посвящен именно ей. И я благодарен Марте за то, что именно она, сама того не желая, вывела меня в большую литературу.

- Вот и хорошо, что благодарен, а теперь пиши о чем-то другом. Пиши о России и о революции, пиши о русских евреях, которые в иных случаях являются большими патриотами этой страны, чем большинство русских, пиши о парадоксальных и метафизических вещах, о которых мало кто задумывается, но которые и являются подлинной правдой, движущей судьбами этой страны!

- Писать о еврейских патриотах России? - рассмеялся в ответ на этот призыв Айзек.