Китайская притча   ::   Могилевцев Сергей

И только в семейном альбоме осталась она — налитая и ражая, одетая в черную форму с повязкою на рукаве, — осталась она стоящей на параде режима, рядом с робким мужем своим, отправленным позже в концлагерь, и сыном, ставшим штурмовиком и сложившим голову в одной из бесчисленных войн во благо Империи: на фотографии смотрит он в объектив восторженным идиотом и полным кретином. Империя рухнула, и женщина-штурмбанфюрер стала теперь неопрятной и нищей старухой, но ненависть, клокотавшая некогда в ней, — ко всему, что чисто и прекрасно душой, а, значит, опасно для нее и Империи, и что немедленно надо физически и психически поломать, — ненависть по-прежнему жива вместе с ней. Но теперь в ее убогий пенсионный быт и в старческие болезни ее вошел призрак мужа, сгоревшего когда-то по приказу ее в крематории; она привыкла к нему, и живет с ним довольно долгое время; а недавно явился ей и призрак убитого сына; с каждым днем он становится все материальней и осязательней, и, говорят, скоро закончит антиимперскую книгу, главным героем которой — конечно же, отрицательным, — будет его мать-штурмбанфюрер. Она ненавидит и мужа, и сына, и копит деньги на пистолет, чтобы опять прикончить их — хотя бы на время.





3.04.94 г.















КИТАЙСКАЯ ПРИТЧА



Если слишком долго сидеть у реки, можно увидеть, как вниз по течению проплывают трупы твоих врагов, — говорит китайская мудрость. Человек очень долго сидел у реки — так долго, что о грудь, плечи, руки и спину его разбились тщетные хитрости его многочисленных недругов, а потом и близких его, ибо он приучил сердце свое быть каменным и бесчувственным. Сначала тело его от ударов превратилось в рваные кровавые клочья, но потом и оно, подобно сердцу его, окаменело и перестало чувствовать боль.

А трупы по реке все плыли и плыли.

Сначала врагов. Потом вообще всех, кто жил невдалеке от него.

Потом близкие его стали врагами, ибо стал он каменным и бесчувственным, и поплыли вниз по реке к океану.

Он все сидел, и оказался со временем владельцем каменной башни, вознесшей зубцы свои на брегах древней реки. А вниз, к океану, плыло все меньше и меньше народу, ибо жить с ним рядом не мог уже никто из людей. Потом вниз проплыло последнее тело. И он остался один. И когда он понял это, он взвыл от одиночества и тоски, и бросился вниз головой в бурные воды реки. И она отнесла его к океану.

Ибо понял он, что для человека, если он не хочет превратиться в бесчувственный камень, надо иногда позволять врагам убить себя, чтобы проплыть потом мертвым телом вниз к океану в водах бурной реки.

Ибо страшно жить вечно и сидеть в башне из камня.

Ибо смерть и страдания дарованы человеку как благо и как избавление от одиночества.

Ибо хуже и горше в тысячу раз тому, кто бессмертен и кто не страдает.





5.04.94 г.















ПРИТЧА О МОРСКИХ РАКОВИНАХ И О ПОДДЕЛЬНОМ ЖЕМЧУГЕ



Один человек доставал со дна моря прекрасные раковины и продавал их на набережной своего города. Раковины были затейливо перекручены волнами, и в их перламутровой глубине слышался неумолкаемый шум морского прибоя. Люди охотно их покупали. Но человек так любил все прекрасное и удивительное, что красоты морских раковин ему было уже недостаточно. Он стремился к красоте абсолютной, к такой, чтобы люди, взглянув на нее, немели, и не могли уже ничем заниматься, кроме бесконечного созерцания этого нового чуда. Он стал украшать раковины, и так абсолютно прекрасные и совершенные, ибо некогда были задуманы Богом, поддельным жемчугом, так как настоящего жемчуга не имел. И красота раковин превзошла все, что было в природе. Раковины были красивы настолько, что люди, увидевшие их однажды, уже не могли отвести своего взгляда от этого чуда. Они покупали раковины, украшенные поддельным жемчугом, на свои последние деньги, отнимая их от жен, стариков и детей. Они не могли уже заниматься ничем, кроме бесконечного созерцания этой новой, невиданной еще красоты, и нередко гибли от жажды и голода, ибо все свои деньги отдали человеку, прельстившему их поддельным жемчугом.