Противостояние   ::   Афанасьев Александр

Эти двое, старлей и прапор — кстати, это были их настоящие звания, хотя службу они проходили не в войсках связи, а в войсках специального назначения — при внезапном нападении, да с таким оружием могли в считанные секунды положить каждый по отделению противника…



Было в этом УАЗе и более грозное оружие, заваленное ящиками с оборудованием — потому что его немедленное использование не предусматривалось. Длинные зеленые ящики, с маркировкой латиницей, а в них — длинные, длиной больше метра толстые зеленые трубы, с характерными складными решетками у их раструба и неудобной рукояткой. Эти три ящика захватили в числе прочих трофеев всего две недели назад, в ходе отчаянного рейда пятнадцатой, Джелалабадской бригады спецназа на один из укрепленных районов моджахедов у самой афгано-пакистанской границы. В последнее время многие трофеи из числа захваченных не описывались как положено, не сдавались в особый отдел — а тайно, рейсами военно-транспортной авиации переправлялись в Союз, складировались в ожидании «часа Ч». В число их попали и эти «Стингеры».



На самом деле, использование «Стингеров» в акции было совсем не обязательным. Можно было взять советские ПЗРК «Стрела» или «Игла», последние модели которых по тактико-техническим характеристикам превосходили хваленый американский «Стингер». Где взять? Да проще некуда — такие ПЗРК входят в комплект поставки каждого бронетранспортера, вскрыть БТР служивому человеку — проще простого. Старший лейтенант до отправки в Афганистан служил совсем недалеко отсюда, в воинской части расположенной под Балашихой, знал ее как свои пять пальцев и проблемы с тем, чтобы тайно проникнуть на ее территорию, взять несколько ПЗРК и так же тайно уйти не возникало. Но такой вариант раздобыть ПЗРК отвергли по трем причинам. Первая — хоть какая-то ниточка к исполнителям все же вела — тихо проникнуть на территорию особо режимной части, в машинный парк, тихо взять ПЗРК и незаметным уйти мог лишь человек, служивший в войсках специального назначения, причем — в этой самой части, знающий систему ее охраны. Вторая — в этой части служили люди, которых старший лейтенант знал, вместе с ними служил, уважал и подставлять не хотел даже ради того дела, которое они задумали. Ну и третья — в том, что будут использованы именно американские, а не наши ПЗРК старший лейтенант видел какой-то знак. Некую высшую справедливость…



Проехали Зайцево, по переезду пересекли железнодорожные пути, у Кокошкино повернули к поселку Толстопальцево. Аэропорт был впереди справа, километрах в четырех, отдаленный шум реактивных двигателей доносился и сюда…



Проехав немного на Толстопальцево, УАЗ свернул на совсем нечищеную от снега проселочную дорогу на Марушкино — там можно было такими же проселками выбраться на Боровское шоссе. Проехал несколько десятков метров, остановился у обочины.



Причиной, почему до позиции добирались именно этим путем, было то, что на Киевском шоссе свирепствовали ГАИшники, более того — были там и скрытые посты «девятки», Девятого управления КГБ, занимавшегося охраной государственных и партийных деятелей Советской империи. Если ГАИшникам достаточно было показать права с красной полосой наискось — «без права проверки» — то «девяточникам» могло не хватить и этого. Стрельба означала провал акции и гибель невинных людей, чего оба спецназовца старались избежать. Полностью избежать не удастся, но и валить направо — налево всех, кто на пути попался нельзя, так только подонки поступают. Поэтому и выбрали альтернативный, более сложный путь. Однако, на всем его протяжении — а они проехали от места ночной лежки до исходной точки более тридцати километров — им не понадобились даже права…



Старший лейтенант выпрыгнул из машины, прошелся, разминаясь и потягиваясь всем телом, зорко смотря по сторонам.