Маневры неудачников   ::   Злотников Роман Валерьевич

Я думаю, в итоге он и будет мною доволен, обнаружив меня среди мёртвых тел и руин вражеских построек.



Красиво ушёл, скажет он. Или ещё что-то в том же духе.



Восемь минут.



Не знаю, как сейчас, но когда-то было принято считать, что значимость человека определяется количеством людей, пришедших на его похороны. Не думаю, что ритуал с моим участием мог бы собрать много народу. А если ещё учесть, что многие мои знакомые разбросаны по разным планетам галактики, зрелище обещает быть ещё более унылым.



Больше всех расстроится генерал Визерс, ему эти похороны обломают до сих пор непонятные мне планы, которые он строил вокруг моей персоны. Этот человек постоянно и так искусно врал, что я в конце концов перестал понимать, чего ему вообще нужно и на чьей он стороне. Впрочем, почему перестал? Я никогда и не понимал этого, хотя пару раз у меня некоторое время присутствовали иллюзии, что я начал что-то понимать…



Самое поганое, что моей стороны в этом дурацком конфликте вообще нет. Чужая война, чужие интересы. Я так до конца и не смог убедить себя, что являюсь частью местного человечества, точнее, того, в кого это человечество превратилось. Тысяча с лишним лет эволюции прошли мимо меня, но они не прошли даром для моих драгоценных потомков. Что для основной ветви развития, что для побочной.



Семь минут.



Есть ещё небольшой шанс на спасение, но я стараюсь о нём не думать. То ли потому, что боюсь сглазить, то ли для того, чтобы не испортить себе последние минуты ложными надеждами.



Там, на низкой орбите, находится космический корабль, с которого я и высадился. На его борту сам Азим, великий и ужасный, следит за моей телеметрией в режиме реального времени, и он уже знает, что боевой скафандр получил повреждения, почти несовместимые с жизнью владельца.



Есть небольшой шанс, что он успеет пробиться через верхние слои атмосферы и совершить посадку до того, как мой мозг умрёт от кислородного голодания. Шанс этот мизерный, но, поскольку он есть, я предпочту не снимать скафандр и медленно в нём задохнуться. Местная атмосфера убивает гораздо быстрее, хотя и вряд ли менее болезненно.



Шесть минут.



В этом вся беда «условно пригодных для жизни» планет. Человек становится слишком зависим от собственной техники. Любой сбой в работе жизнеобеспечивающего оборудования может стать летальным. Пробой жилого купола, неполадки с рециркулятором или банальный отказ респиратора.



Все системы продублированы, и некоторые даже не по одному разу, но идеальную защиту от дурака или форс-мажора изобрести так никому и не удалось. А кумулятивная граната, взрывающаяся прямо за твоей спиной, — это самый форс-мажор и есть. Если бы не скафандр, я бы уже был распылён по атмосфере в виде свободно перемещающихся атомов.



В космосе человек тоже зависим от собственной техники, но по своему опыту мне удалось узнать, что в космосе люди и не расслабляются так, как на планетах. Даже если никогда не смотреть в иллюминаторы, невозможно забыть про бесконечную пустоту, окружающую тебя со всех сторон, и даже бронированный борт самого современного линкора не кажется тебе достаточно защитой от этой пустоты, вечной, безразличной, сводящей с ума и убивающей. Космос враждебен по умолчанию, а к любой из планет человек рано или поздно привыкает.



И потому планеты, без всяких ограничений пригодные для жизни, ценятся так дорого. Ну и ещё потому, что их не так уж много.



Последние годы в воздухе чаще других витает одна фраза: «Галактики не хватит на всех».



Скоро ею можно будет оправдать любые зверства и преступления, вплоть до геноцида. Впрочем, геноцид уже запланирован, и вычеркнуть его из плана пока не удалось даже Визерсу.



Пять минут.



Я лёг на спину.