Человек в круге   ::   Югов Владимиp

- Он посерьезнел и, отодвинувшись, убрав опять с плеча руку и положив ее на руль, скрипнул зубами: - Ты что-то понял? Вышка! Такие земли непригодны и для посадки воздушного транспорта. Зубцы, пирамиды, острые гребни!

- Все-таки, кого мы встречаем? - спросил вдруг я, не зная почему.

- Не спрашивай так моего брата никогда. Это - опасно, - ощерился он.

- Я это понимаю сам, - сказал я. - Но в вышку играю и я.

- Молодчага! - Железновский выставил руку с большим пальцем. - Браво! - И снизив скорость, прошипел: - Они там, - кивнул в сторону, откуда мы ехали, - конечно, занимаются, может, делами поважнее. Но как тебе нравится мой начальник, а твой друг по волейбольной команде? Он же сует нас под эту самую вышку, а?

- Почему ты сказал - не спрашивай так моего брата никогда? Давай дружить, - сказал ты. И так припугнул... Если ты хочешь дружить со мной, почему я не могу спросить у тебя, кого мы встречаем? И почему ты не скажешь мне насчет вышки? Что за дешевые угрозы? У вас всегда так?

- Ну, во-первых, о дружбе. Дружить с тобой буду я, а не ты. - Он засмеялся. - Слишком ты размахнулся!

- Ты думаешь? - Я в душе окрысился, хотя сдерживал себя.

Железновский это заметил и снисходительно пожурил:

- Ну не сердись. Дружить - так дружить... Не вешают же нас сию минуту за срыв задания... Будем дружить! И я тебе скажу, кого мы будем встречать. Впрочем... Я за язык уже страдал. Ты думаешь попасть из Киева сюда, в эту дыру, так уж приятно? И всего-то за пьяненький язычок! Но я бы тебе все равно сказал. Ты - не дешевка. Значит, потерпи!

- Потерплю, - мирно улыбнулся я.

- Ну не надо так! Говорю тебе, что ты не дешевка. Значит, знаю. Дешевка не мог защитить своего солдата от тюряги. А ты защитил! И наши парни за это на тебя зуб имеют!

- Не удалось шпионом сделать?

Я бахнул напрямую. Мне уже говорили, что я наступил кому-то на больную мозоль, когда в комсомольское бюро принесли "дело Семенова". Был у нас такой писарь. В прошлом году при демобилизации в его чемодане, во время осмотра, нашли какие-то записки о командире дивизии, начальнике штаба, начальнике оперативного отдела. Я знал Семенова хорошо. Тихий, радостный, он иногда, после своей нелегкой писарской работы в штабе, приходил по вечерам в редакцию, восхищался тем, что видел, - как идет набор только что написанных и выправленных материалов, как, оттиснутые на белой бумаге, они становятся ровными рядочками разных повествований и сообщений... Одним словом, он мечтал о журналистской работе после демобилизации. И надо же - шпионские записи! Везет с собой, чтобы куда-то передать! В записях ничего секретного! Как, к примеру, командир дивизии чихает и как при этом что-то говорит, вроде того: боже мой, боже мой, опять этот чих-пых. А начальник штаба, здороваясь с женами офицеров, что-то тоже тихо говорит и делает зубами ця-ця-ця! Наблюдения Семенова дешевенькие. Далеко ему до классиков. Но - шпион. Делать его шпионом на наше комсомольское собрание пришел один из комсомольских работников политотдела дивизии. Я ездил перед собранием в туркменский совхоз по заданию окружной газеты и делал материал об одном дне Героев соцтруда и почти с дороги попал на собрание. И я, секретарь комсомольского бюро, вместо того, чтобы поддержать представителя политотдела, начал рассказывать о смешном Семенове. А когда политотделец попытался меня оборвать, я разъярился и заявил, что поддерживать уже вроде решенное дело не намерен. И все бюро пошло за мной. Но откуда мне было знать, что дело-то Семенова сотворяли ребята Железновского? И откуда было знать, что на меня они имеют зуб?

Теперь майор выговаривал мне, что в мой адрес иногда от Семенова, из его родной Рязани, где он устроился заведующим заводского какого-то клуба, идут ведь письма?

Железновский глядел на меня в упор и как-то снисходительно покачивал головой.