Черная гора   ::   Стаут Рекс

Я думаю, вам не надо говорить, что мой приход сюда и вопросы по поводу миссис Бриттон означают, что нас интересуют некоторые аспекты в расследовании убийства Марко Вукчича, что у нас есть причины полагать, что он занимался деятельностью, которая непосредственно интересует федеральное руководство, что ваша дочь была связана с ним этой деятельностью и что ее исчезновение даст повод для беспокойства. У нас пока нет доказательств, что вы каким-то образом связаны этой деятельностью с Вукчичем, деятельностью лояльной или подрывной.

Вульф фыркнул:

— Я не получал свидетельства о добродетели.

— Нет. И не должны. Могу также добавить, что я обсуждал этот вопрос с инспектором Кремером и он знает о моем визите к вам. Мы узнали об участии миссис Бриттон в этом деле только прошлой ночью. Если учесть все обстоятельства, можно высказать два предположения по поводу ее исчезновения: первое — она была вовлечена в эту деятельность тем же человеком или теми же людьми, что и Вукчич, и второе — она вела с Вукчичем двойную игру, работая на коммунистов, принимала участие в организации его убийства, а затем для нее здесь стало слишком опасно. Достаточно ли оснований, чтобы задать вам вопрос: когда вы ее видели и последний раз?

— Мой ответ не очень поможет. Четыре дня назад, в этой комнате, в понедельник вечером, около половины седьмого. Она была здесь не более десяти минут. Она и слова не сказала о своем намерении исчезнуть или о причине для такого намерения. Из представленных вами двух предположений я советую отбросить второе, но это не обязательно оставит только первое; есть еще и другие.

— Почему отбросить второе?

Вулф поднял голову:

— Мистер Шталь. Миазмы недоверия, отравляющие воздух, которым мы дышим, распространились так широко, что заставили вас совершить бессмысленный поступок — пойти и осмотреть мою Южную комнату. Я бы хотел предложить вам уйти, но не могу позволить себе этот жест, потому что я дубина. Я охочусь за убийцей Марко Вукчича уже восемь дней и барахтаюсь в болоте, поэтому если есть хоть какой-то шанс, что вы можете протянуть мне соломинку, я хочу этого и поэтому расскажу вам все, что знаю, о причастности миссис Бриттон к этому делу.

Он так и сделал и не стал возражать, когда Шталь вынул записную книжку и начал что-то записывать. Под конец он сказал:

— Вы спрашивали, почему я советовал вам отбросить второе предположение — вот вам мой ответ. Вы можете сделать скидку на то, что вам диктует ваша предусмотрительность. А теперь я бы очень оценил соломинку. С вашими правами и возможностями у вас наверняка найдется хотя бы одна, чтобы протянуть ее мне.

Я никогда еще не видел и не слышал, чтобы он унижался, даже несмотря на напряжение, в котором он находился. Шталь, по-видимому, тоже. Он улыбнулся, и мне захотелось ему врезать. Он взглянул на ручные часы и поднялся. Он даже не дал себе труда сказать, что опаздывает на встречу.

— Это что-то новое, — заявил он, — Ниро Вулф, цепляющийся за соломинку. Мы подумаем об этом. Если вы услышите что-то от вашей дочери или о ней, мы бы очень оценили, если бы вы поставили нас в известность.

Проводив его, я вернулся в кабинет и сказал Вулфу:

— Иногда хочется, чтобы я не был обучен хорошим манерам. С каким удовольствием я бы спустил с крыльца этого осла.

— Оставь это, — проворчал он. — Мы должны ее найти.

Но мы не нашли. Хотя пытались. Это верно, что Шталь и Кремер превосходили нас в отношении прав и возможностей, но Фред Даркин умеет копать, Орри Кэтер — настоящий молодец, Сол Пензер — лучший оперативник к северу от экватора, а я — хорошая ищейка. Следующие шесть дней мы пытались найти хоть какой-нибудь ее след, но с таким же успехом могли оставаться в моей комнате и играть в пинокль. Ни проблеска. Именно тогда Вулф и названивал в Лондон, Париж и Бари.