Большая медведица смотрит на город   ::   Романов Александр Александрович

Дальше нас провожать не надо. Эй, Олег!- крикнула она роботу.- Через сколько километров нам сворачивать в лес?

- Через десять километров и двести тридцать метров, - ответил робот. Он любил точность.

- Вот видите,- сказала Сорока,- это совсем недалеко.

- Нет,- возразил Бориска.- Мы проводим вас.

Они пошли дальше, возбужденно переговариваясь, обсуждая события освобождения Машеньки.

И только Музгар бежал молча.

Ему тоже очень хотелось поговорить, но он еще не чувствовал себя совсем своим среди друзей.

"Что ж, - думал Музгар, вглядываясь в пустынную дорогу. - Я докажу им свою верность. И они полюбят меня, даже Машенька".

О многом вспоминал Музгар, глядя на дорогу. О том, как его мама играла с ним, когда он был щенком. И о том, как его отдали незнакомому человеку, который полюбил Музгара, и Музгар полюбил его. А после, когда однажды они пошли гулять по городу, человек этот потерялся. Музгар долго искал его, ночевал в подъездах разных домов. Потом Музгара привел в квартиру какой-то мальчик. Но ему не разрешили держать собаку. И он отдал Музгара другому мальчику, а тот отдал его какому-то дяденьке. А дяденька продал Музгара Ёкале-Мокале...

Уже стало рассветать, когда они дошли до места, где друзьям надо было сворачивать в лес. Приближалась минута прощания. Чтобы немного оттянуть ее, Бориска спросил:

- Машенька, ты хочешь малинового варенья? У нас в портфеле целая банка!

- Хочу, - сказала Машенька.

Бориска достал из портфеля варенье, ложку и передал ей.

- Ешь, - сказал он, - наедайся. Варенье мама варила.

- Ах, - воскликнула Машенька, облизывая ложку.- Оно напоминает мне о малиннике. Давно я не ела такой вкуснятины!..

- Послушайте, послушайте! - стрекотнула вдруг Сорока,- я сочинила стишок.

- Сочинила, так читай, - сказал Бук. - Тебе, наверное, не терпится его прочесть?

- Не терпится, - призналась Сорока.

Она повертела головой, высматривая по привычке, как бы прополоскать клюв перед чтением, но потом сказала:- А, обойдется! - и прочла такой стишок:

Ёкало-Мокало кулаками грохало. Караул кричало. Исчезло - замолчало.

- Оно бы еще не так закричало и замолчало, если бы я влепила ему оплеуху! - проворчала Машенька.

- Ну его! - сказал Бук. - Пусть оно там теперь кричит и молчит, как хочет...

- Нам пора возвращаться,- сказал папа Бориске.- Если мама не сошла еще с ума от беспокойства - наше счастье...

Робот Олег развернул карту, уточнил дальнейший маршрут, и все стали прощаться.

- Как только мы построим новую берлогу, я сразу прилечу к вам,- сказала Сорока.

- Мы построим первоклассную берлогу,- уточнил робот Олег.

- А я, когда вы придете в гости, угощу вас свежей малиной и медом, - пообещала Машенька.

- Когда вы придете к нам, вам не захочется уходить обратно, - сказал Бук.

- Ну, а ты что скажешь, Музгар? - спросил Бориска.- Может, останешься у нас? Тебе будет удобно и весело в нашей квартире.

- Нет... - покачал головой Музгар. - Я потом вернусь к вам. А сейчас мне хочется пойти с Машенькой, помочь строить берлогу...

Друзья обнялись.

Бориска с папой остались на дороге, а остальные пошли в лес. Впереди шел робот Олег. Он выбирал наиболее удобный и короткий путь.

Замыкала цепочку друзей Машенька. Ей было грустно. Она почти ничего не успела сказать Бориске и не знала, когда увидит его снова. Но к этому грустному чувству добавлялась и радость освобождения из плена.

Сорока перелетала от робота Олега к Машеньке. Она то взлетала высоко-высоко, то летела над самой землей.

У опушки леса друзья остановились и, махнув последний раз папе и Бориске, скрылись в лесу.

- Пока!- крикнул Бориска вслед друзьям, и утреннее эхо ответило ему:

- Ока... Ока... Ока...

А с неба, словно разбуженные этим криком, полетели теплые, совсем как в июле, дождинки. Их становилось все больше и больше.