Брат Волк   ::   Пейвер Мишель

Щеки слегка подкрашены серой глиной, чтобы лучше было видно племенную татуировку на скулах. Длинные темные волосы слиплись от пота.

Рана была такой глубокой, что когда Торак слегка обтер ее края мхом, то увидел, как в свете костра поблескивают внутренности. Он даже зубами скрипнул, сдерживая подкатившую тошноту и надеясь, что отец не заметил, как он испугался. Но отец, разумеется, заметил — он был охотником и замечал все.

— Торак… — выдохнул он и, протянув руку, сжал ладонь сына горячими пальцами.

У Торака перехватило горло. Обычно маленькие сыновья вот так цепляются за отцовскую руку, а не наоборот.

«Что ж, — подумал он, — придется теперь мне быть мужчиной. Нужно постараться мыслить трезво».

— Тут у нас еще немного сухого тысячелистника осталось, — сказал он отцу, свободной рукой роясь в мешочке с целебными травами. — Я думаю, это поможет остановить…

— Оставь тысячелистник себе. Ты тоже весь в крови.

— Но мне совсем не больно! — соврал Торак. Медведь швырнул его прямо на березу, и он сильно ободрал бок, да и на левой руке была глубокая рана.

— Торак… уходи. Прямо сейчас. Пока он не вернулся. Торак уставился на отца, открыл было рот, но так и не смог произнести ни слова.

— Ты должен, — настаивал отец.

— Нет. Нет, я не могу…

— Торак… я умираю. На заре я умру.

Торак стиснул пальцами мешочек с целебными травами. В ушах стоял оглушительный рев.

— Отец…

— Дай мне… все то, что необходимо для путешествия в Страну Мертвых, а потом собери свои вещи и уходи.

Торак покачнулся: «Страна Мертвых! Нет! Нет!» Но взгляд отца оставался непреклонным.

— Мой лук, — приказал он. — Три стрелы. Остальные возьми себе. Там, куда я иду… охотиться очень легко.

Торак заметил, что на колене у него, обтянутом штанами из оленьей шкуры, образовалась небольшая дыра, и изо всех сил вонзил в обнажившуюся плоть ноготь большого пальца. Старался сделать себе как можно больнее и сосредоточиться на этой боли.

— Еду не забудь, — задыхаясь, продолжал отец. — Вяленое мясо… Возьми все себе.

Торак уже до крови расцарапал себе колено, но продолжал терзать его ногтем, чтобы не думать о том, как отец отправится в Страну Мертвых. Тораку было всего двенадцать лет. Как же он выживет в Лесу один? Он этого просто еще не умеет!

— Торак! Уходи!

Старательно моргая, чтобы не заплакать, Торак достал отцовский лук и положил его рядом с умирающим. Потом разделил оставшиеся стрелы, раня дрожащие пальцы об острые кремневые наконечники. Закинул за плечо лук и колчан со стрелами и стал рыться в груде еловых веток в поисках своего топорика из черного базальта. Заплечную корзину из веток орешника медведь изломал вдрызг, так что остальные пожитки Тораку пришлось сунуть за пазуху или привязать к поясу.

Затем он скатал свой спальный мешок из оленьей шкуры.

— Возьми лучше мой, — услышал он шепот отца. — Свой ты так и не… починил. И нож мой тоже возьми, а мне оставь свой.

Торак пришел в ужас:

— Нет, нож твой я ни за что не возьму! Он тебе самому понадобится!

— Тебе он понадобится больше. А мне… приятно будет иметь что-то твое, когда я отправлюсь в Страну Мертвых.

— Отец, пожалуйста… Пожалуйста, не надо…

Где-то хрустнула ветка.

Торак мгновенно вскочил и обернулся.

Тьма вокруг была совершенно непроницаемой. Но куда бы он ни посмотрел, ему всюду мерещился силуэт огромного медведя.

В Лесу ни ветерка.

И птицы тоже молчали.

Торак слышал лишь потрескиванье костра и стук собственного сердца. Казалось, Лес прислушивается к чему-то, затаив дыхание.

Отец слизнул с губ капельки пота и сказал:

— Нет, пока еще его здесь нет. Но скоро… скоро он придет за мной… Торопись. Не забудь: ножи.

Тораку совсем не хотелось меняться с отцом ножами. Ведь это означало бы конец.