Черная Салли   ::   Кальма Н.

Чарли уже сейчас помогает дома, совсем как взрослый.

Глаза Флоры Аткинс отыскали черное широкоскулое лицо сына.

Чарли в унисон с Мэри Роч повторял таблицу умножения, и оба они в такт размахивали руками:

— Шестью шесть — тридцать шесть, шестью семь — сорок два…

Учительница дирижировала этим хором, а сама между тем продолжала думать. Мэри Роч учится лучше всех. Она как будто дружит с Чарли, вернее, позволяет ему с собой дружить. Мэри — белая девочка. Она одета лучше всех в классе, и мать у нее, кажется, состоятельная женщина. А вон там виднеется худенькое личико Стана Скаржинского. Стан такой вспыльчивый и нервный: чуть что, он сердится, кричит, а потом долго не может отдышаться. Отец Стана работает в типографии, но сейчас он тяжело болен. Нужно будет занести ему бульону.

— Семью семь — сорок девять…

Ребята продолжают хором твердить таблицу умножения. Учительница различает в этом хоре завывание Нэнси Гладсон, светлой мулатки, лакомки и лентяйки, и ее друга — маленького итальянца Беппо Манигетти. Беппо ловок, как обезьяна, у него умное, подвижное лицо, и он любит изображать разные сценки из жизни. Однажды Флора Аткинс видела, как он изображал ее самое. Надев вырезанный из бумаги воротничок, Беппо говорил важным голосом:

— Ну, дорогие друзья, возьмем глаза в руки, а уши — в зубы и повторим эту задачу на вычитание…

Тут миссис Аткинс вспоминает о сюрпризе, который она готовит своим ученикам.

— Девятью девять — восемьдесят один! — выкрикивает класс одним дыханием, и все смолкает.

— Хорошо, — говорит учительница. — Теперь, прежде чем мы займемся дробями, я должна сказать что-то, что вас обрадует.

Класс настораживается. Шеи вытягиваются. Стан кладет локти на плечи Чарли. Беппо лезет на парту, чтобы лучше слышать, что скажет миссис Аткинс.

— По-моему, все вы очень недурно учились в эту четверть, — говорит миссис Аткинс. — Ленивые перестали лениться, а старательные стали еще старательнее. Я сказала об этом директору, и директор прислал нам две ложи в цирк… Тсс… тише! Дайте мне досказать… Стан, не кричи! Беппо, слезь с парты, пожалуйста… Если вы не замолчите, я больше ничего не скажу.

Класс на минуту стихает.

— Итак, у нас есть две ложи в цирк на сегодняшнее представление, — продолжает учительница, — вы придете сюда к шести часам.

— Билеты! — кричат ребята. — Покажите билеты!

Многие из них никогда в жизни не видели билетов в цирк. Вот они — розовые бумажки, открывающие двери в мир чудес, который они знают только по афишам. Мэри Роч оттопыривает нижнюю губку.

— Подумаешь, как интересно! — говорит она презрительно. — Я, наверное, уже раз десять была в цирке.

— Хвастает, ставлю пять пенсов, что хвастает, — шепчет Нил.

— Тогда уступи мне твой билет, — просит Беппо, — я поведу нашу Франческу. Она еще никогда не была в цирке.

— Зачем? — пожимает плечами Мэри. — Мама всегда говорит: «Дают — бери». Нет, билет мой, я тебе его не отдам.

— Вот жадина!

— Оставь ее. Не видишь разве: ей самой хочется пойти с нами, — примирительно говорит Чарли.



ПОВАРИХА РОЧ

— Внимание! На прошлом уроке я объясняла вам простые дроби, — говорит учительница, — итак…

Однако в этот день дробям не везет. Раздается стук в дверь, и Беппо, выглянув, объявляет, что какая-то дама хочет видеть учительницу Флору Аткинс.

— Дама?

— Да, мэм, вот этакая дама. — Беппо очертил в воздухе огромный круг.

Миссис Аткинс закрыла учебник арифметики: — Прошу вас сидеть тихо, пока я переговорю с посетительницей.

Она вышла из класса, притворив дверь. Но ветхие стены пропускали не только воду, но и звуки, и весь класс от слова до слова слышал все, что говорилось в коридоре.

— Вы — здешняя учительница Аткинс? — раздался каркающий голос, выходивший как будто из бездонной бочки.