Дозорный Отряд   ::   Джейкс Брайан

О моем боевом топоре! Именно об этом топоре! Ты хоть знаешь, что этот юный отпрыск сколол кусок лезвия, сражаясь, как видно, с валуном? Кусок лезвия с моего боевого топора! Того самого топора, который был гордостью Пятьдесят Первого Мехолапого Взвода Дозорного Отряда. Того самого, который перерезал Морским Крысам глотки и подвязки с орденами, сдирал шкуры с хорьков, бил горностаев и кромсал им хвосты! И кто же обломал острие славного оружия? Этот, с позволения сказать, бездельник, жалкий зайчонишка!

Таммо высвободился из-под передника, его мордочка заметно побледнела от мучного налета. Он дважды чихнул, прежде чем заговорить:

— Я уже не зайчонишка, господин. Если бы вы позволили мне присоединиться к старому доброму Дозорному Отряду, мне не пришлось бы прибегать к разным проделкам, особенно с вашим топором, господин.

Полковник вздохнул, покачал головой, устало откидываясь в кресле, и его монокль сполз вбок.

— Я уже сто раз говорил тебе, приятель, ты еще слишком молод, слишком горяч, тебе еще мало сезонов, чтобы служить. Дум, дорогая, поговори хоть ты с этим негодником, я уже совсем выдохся. Присоединиться к Дозорному Отряду, вот еще вздумал! Да ни один уважающий себя барсук не потерпит такого зеленоухого бедствия, как ты, дружок. А теперь беги поиграй, ты и так добавил мне седого меха, потерзай-ка теперь других зверей. Прочь отсюда, вам отказано в просьбе, господин. Тема закрыта!

Таммо отдал честь как полагается и выбежал вон, глотая чуть было не брызнувшие от отцовской грубости слезы. Дум подняла трость с колен полковника и с силой вставила ее ему в лапу.

— Как тебе не стыдно, Корнсбери, — воскликнула она, — да у тебя просто нет сердца! Как ты мог говорить в таком тоне с собственным сыном?

Полковник поправил монокль и многозначительно прищурился.

— Не горячись, матушка! Линуму и Саите я разрешил бы отправиться служить в Дозорный Отряд, им возраст позволяет. Но вот незадача: ни один из них не хочет этого, старшим больше по душе копаться в земле и быть фермерами, как я вижу.

Он слегка улыбнулся и погладил свои вьющиеся усы:

— А юный Таммо из другого теста, да… Он весь огонь, он пышет жаром, как и я в молодое зеленое время. Ха! Он станет бесстрашным зверем, когда вырастет, попомни мое слово!

Мудрая Дум продолжала отстаивать Таммо:

— Ну так почему ты не позволишь ему пойти служить прямо сейчас? Ты ведь знаешь, что это единственное, о чем он мечтает с ранних сезонов, наслушавшись твоих рассказов у камина. Бедный Таммо живет и дышит лишь мечтой о Дозорном Отряде. Отпусти его, Корни, дай ему шанс!

Но полковник остался непреклонен, он никогда не менял принятого решения.

— Таммо еще слишком мал. Я все сказал, и разговор окончен!

Моргнув глазом и сбросив монокль, Корнсбери Де Формелло Кочка откинулся в кресле и закрыл второй глаз, демонстрируя тем самым, что пришло время вздремнуть перед обедом. Мудрая Дум поняла, что дальнейшие разговоры бесполезны. Она устало вздохнула и вернулась к своей подруге — кротихе Осмунде, помогавшей ей на кухне.

Осмунда понимающе качала головой, чудно журча по-кротячьи:

— Хурр-хурр, ты пррава, конечно, пррава… У полковника нет серрдца. Ничего не будет стрранного, если однажды утрром мастер Тамм сбежит. Хурр-хурр… И отец его не удерржит.

Дум вынула из печи горшочек с тушеной морковкой, грибами и луком и положила несколько листочков свежей мяты на золотистую корочку:

— Вот именно, Осмунда. Таммо сбежит, как сбежал в свое время сам полковник. Он тоже был горяч и жаждал сражений. А его отец не простил Корнсбери побега, называл его дезертиром и даже имени его вслух не произносил. Но в глубине души, я думаю, он очень гордился сыном и его славой бесстрашного зайца из Дозорного Отряда. Он умер давно, еще до того, как полковник ушел в отставку и привез меня сюда, в Лагерь Кочка.