Гадание на снежинке   ::   Антонова Анна

– Угу, все говорят, – кивнула она.

– О, кошка! Как зовут?

– Самое обыкновенное кошачье имя.

– Мурка?

– Ага.

– Не кусается?

– Не-а.

Васька гладил Мурку по пушистой серой шерстке, и Але хотелось, чтобы больше никто не приходил. Ну что им всем стоит заблудиться и не найти ее дом?

Никто, конечно, не заблудился. Даже Лиля прекрасно нашла дорогу без посторонней помощи. Васька выскочил в прихожую, помог ей снять куртку. Правда, что с ней делать потом, не знал, и сунул Але в руки.

– Еще тапочки есть? – суетился он, пока Аля вешала куртку в шкаф. – А то я свои…

– Есть, – утешила она. – Причем женские. А сорок пятый размер оставь себе!

– Проходи, садись… – Васька обращался с Лилей как с фарфоровой статуэткой.

Аля даже огляделась на всякий случай – у себя ли она дома? И, вздохнув, отправилась на кухню за чаем.

Когда она вернулась, Антон уже сидел за ее компьютером, Васька щелкал пультом музыкального центра, и девчонки, хихикая, рассматривали какой-то журнальчик. У нее таких сроду не водилось, где взяли, интересно, с собой, что ли, принесли?

Васька вскочил, взял с подноса в Алиных руках чашку и понес ее Лиле. Девочка хмыкнула и бухнула поднос на стол рядом с клавиатурой. Горячий чай опасно плеснулся.

– Ты что? – отдернул руку Антон.

– Ничего, – отрезала Аля. – Работать давайте. У кого какие ассоциации с «Ладьями»?

– Вода, озеро, парус… – послушно сказал Васька.

– Как оригинально! Это же первое, что приходит в голову!

– Шахматы, – добавила Надя. – Клетки, ход, битва…

– Ну это вообще не ассоциация, а просто описание, – снова забраковала Аля.

– А у тебя какие ассоциации? – прищурилась Надя.

– Так я же продюсер, – парировала она. – Мое дело – деньги считать.

– Мы же договаривались все вместе работать, – вмешался Васька.

– Упряжка лошадей, – послушно сказала Аля. – Большой театр. Аполлон.

– Почему? – удивился Васька.

– Потому что фирма, если кто забыл, называется «ЧЕТЫРЕ ладьи»!

– Супер! – вдруг высказался Антон.

Аля так и не поняла, одобряет он ее или просто прикалывается.

– Ну, ну, оригинально, конечно… – протянул Васька. – Только очень уж сложно. Народ нас не поймет, короче. Проще надо быть, и люди потянутся, как учил нас великий Крюков!

– А я, может, не хочу, чтобы ко мне всякие… тянулись, – дернула плечом Аля.

– А ты-то тут при чем? – Васька не подал виду, но она заметила, что ее слова его задели. – Мы же для народа работаем. Вот и надо быть ближе к народу.

– Вась, ты что-то прямо как в учебнике истории заговорил, – ехидно сказала Аля. – Вроде мы декабристов уже давно прошли!

– Ребят, хорош! – вмешался Антон. – Работать давайте!

– Ладно, работаем, – согласился Васька и задумался. – О, смотрите, придумал!

Он схватил бумагу и принялся рисовать:

– Высокие горы. Потом камера смещается вниз, на горное озеро. По озеру плывет ладья. А потом озеро трансформируется в шахматную доску, а ладья – в фигуру. Ну как? Круто?

– Вообще-то ладей четыре, – напомнила Аля.

– Ну какие проблемы, – не смутился Васька. – Пусть будут четыре. Так даже круче – встают по углам доски, на свои законные места.

– И что все это значит? – поинтересовался Антон.

– Путь – это развитие, – деловито пояснил Васька. – А фигура, стоящая на доске, – стабильность.

– Ага, пока ее не съели, – встряла Аля.

– Не придирайся!

– И народ, конечно, твои ассоциации поймет, как дважды два…

– А мне нравится, – прощебетала Лиля. – Я уже вижу, как это нарисовать…

– Ну здорово, – просиял Васька. – Значит, так и оставляем? Эх, жалко, без людей надо, – вздохнул он. – А то, Лиля, с твоей внешностью только в кино сниматься, я уж не говорю о рекламе!

Лиля смущенно опустила глаза.

Аля глотнула остывший чай.