Говорит седьмой этаж   ::   Алексин Анатолий

---------------------------------------------

Анатолий Алексин

Говорит седьмой этаж

ПЕСНЯ ПОД ОКНОМ

Ровно в девять утра грянула песня. Она была такой громкой, что, казалось, певец вскарабкался на водосточную трубу под самые окна, а подпевавший ему хор расположился где-то на ступеньках пожарной лестницы.

Со сна Ленька не мог понять: откуда во дворе эти голоса и эта музыка?

Из коридора послышался ворчливый голос соседки:

— В воскресенье поспать не дадут!

— Спать надо ночью, а утром как раз нужно петь! — возразил голос шофера Васи Кругляшкина.

Да, сегодня, конечно, было воскресенье: в обычные дни по утрам шофер Вася вообще не разговаривал с ворчливой соседкой — это отнимало слишком много времени и вполне можно было опоздать на работу. К тому же, как говорил Вася, «шофер должен беречь нервы во избежание уличных катастроф».

Ленька выглянул в окно… Вот это новость! Почти на самую верхушку старого деревянного столба взобрался новенький, блестящий громкоговоритель. Где-то там, внутри репродуктора, умещались и певцы-солисты, и целые хоры, и духовые оркестры…

Казалось, что ветхий, покосившийся столб гордо приосанился и даже чуть-чуть выпрямился: его еще никогда не использовали для таких высоких и торжественных целей. То он был стойкой футбольных ворот, то на него наклеивали разные объявления, а то обматывали вокруг него веревки, на которых сушилось белье… Ну, а сегодня с утра старый деревянный столб пел, и декламировал, и гремел маршами. Откуда-то сверху, из-под самой крыши, к столбу тянулись струнами натянутые провода.

Ленька был поражен: кажется, впервые за много лет во дворе произошло событие, о котором он не знал заранее. Скорей в коридор, к телефону…

С кухни тянуло сухим, неприятно щекочущим теплом газовых конфорок.

По-воскресному торопливо и весело стучали ножи: мама и две соседки склонились над своими столиками.

Шофер Вася Кругляшкин, поставив ногу на перевернутый таз, доводил до немыслимого блеска свои новые желтые полуботинки.

— От вашего гуталина невозможно дышать, — процедила ворчливая соседка.

Это было очень странно: Вася даже не притрагивался к гуталину — он натирал свои ботинки кусочком старого, выцветшего коврика, который, по его словам,

«когда-то был персидским».

Не желая омрачать настроения, Вася подчинился и вышел в коридор.

— Здорово, Леонид!

Всех ребят в доме Вася называл полными, «взрослыми» именами: Леонид, Татьяна, Ефим… Хотя самого шофера ребята запросто именовали Васей.

Как только Ленька коснулся трубки, соседка тотчас сообщила:

— А я вот была недавно в одном доме, так там детям вообще не разрешают подходить к телефону!

Ленька набрал номер и три раза отчетливо произнес:

— БОДОПИШ! БОДОПИШ! БОДОПИШ!

— Вот видите: начал выражаться! — обрадовалась соседка. Вася Кругляшкин не вытерпел:

— Он не выражается! БОДОПИШ — это, если на то пошло, сокращенное слово:

«Боевой домовой пионерский штаб»!

— Вот именно: «домовой»! — не сдавалась соседка. — Все они — сорванцы и домовые!



БОДОПИШ ЗАСЕДАЕТ

Троекратно повторенное слово «БОДОПИШ» означало сигнал немедленного сбора.

Ленька мог бы и попросту сказать:

«Скорей приходите во двор!» Но это было не так интересно, К тому же он заметил, что в ответ на такое обычное приглашение ребята не особенно торопились. Ну, а таинственный сигнал действовал совсем иначе: он заставлял немедленно срываться с места, забывая обо всем.

Уже через пять минут три члена «Боевого домового пионерского штаба»Владик, Тихая Таня и сам Ленька— были в условленном месте — за дровяным сараем.

Не хватало только Фимы Трошина.

— Всегда он опаздывает! — удивляясь такой странной привычке, пожал плечами Ленька.