Испытание славой   ::   Воробей Вера и Марина

 – У Жука старая травма спины дает о себе знать, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Дим Димыч коленную чашечку все потирает: тоже мне, нашел время, когда со своим мениском носиться. А еще Славон, кэп наш, чернее тучи ходит. Сегодня предложил ему к нам присоединиться, так он сказал, что биологию нужно учить. Нормально, да?

– Ну, на мой взгляд, нормально, – нашел возможность встрять Кир, который серьезно относился к учебе, но Толик не обратил внимания на его замечание.

– А позавчера капитан конкретно на тренера наехал, говорит: «Не могу при публике разминаться. Здесь не реальное шоу!» А в зале-то было десятка два студентов на верхних скамейках, девчонок, разумеется, больше. Ну, шушукались, посмеивались. Так пора бы к этому привыкнуть, не первый же год на площадке, как под рентгеновскими лучами. И вообще, за спортсменами ведь постоянно охотятся. Им все время грозит не одно, так другое. – И Толик посмотрел на Тусю так, что у нее мелькнула неожиданная мысль: «Неужели он хочет сказать мне, что не только у меня появились фанаты, досаждающие своим вниманием?»

Ведь именно по этой причине Туся стала носить очки с затемненными стеклами, когда посещала вот такие общественные места. Они здорово меняли внешность, пряча одно из главных Тусиных достоинств – выразительные серо-зеленые глаза, которые в зависимости от состояния души могли таинственно блестеть матовым блеском, как малахиты, или сверкать, как изумруды. Вот только темно-каштановые блестящие прямые волосы, которые отросли почти до пояса, Тусе никак не удавалось скрыть. Они были как бы ее фирменным знаком в сериале. И она привыкла носить их распущенными, как и ее героиня.

Затянувшуюся за столом паузу нарушил Кирилл.

– Да, аховое положеньице у тебя, Толян, – посочувствовал он и тут же с ходу успокоил: – Ничего, не дрейфь, мы и втроем окажем вашей команде нужную поддержку. Правда, подружки?

– Ну конечно, – хором откликнулись Туся с Лизой.

Только Лиза сказала это с воодушевлением, а Туся как-то растерянно. Она все еще находилась под впечатлением догадки, что Толик ревнует ее к ее популярности. Но ведь это же глупо! Нет, нужно с этим что-то делать! И не успела она об этом подумать, как раздались первые аккорды и солист группы выкрикнул в микрофон:

– Хай, молодежь! Вас приветствует группа «Лайф!» Кто у нас такой продвинутый, что придумает рифму к «Лайф»?

– Кайф! – выкрикнула какая-то сообразительная девица, с ног до головы увешанная замысловатыми фенечками.

– В десятку, детка! – длинноволосый солист, внешностью напоминающий скандинавского викинга, ткнул в сторону девчонки пальцем и после этого вдарил по струнам уже всерьез. – Итак! Ловим кайф под группу «Лайф!» – перекричал он свои же виртуозные аккорды, и танцплощадка стала быстро заполняться парочками.

Дальше наступило всеобщее веселье. Народ ушел в отрыв. Разговор за столом прекратился, но ненадолго.

– Между прочим, я с Лизкой согласен, – говорил два часа спустя Толик, провожая Тусю. – Тот, кто может делать, – пусть делает, а кто не может, пусть даст возможность делать другим. Знаешь, сколько старперов в высших лигах?

– Лиза не так сказала, – тихо возразила Туся.

– А как?

– Она сказала, что нужно делать дело так, чтобы потом не краснеть за себя.

– Да? Ну, может быть, я не так запомнил, не важно, – охотно согласился Толик. – Все равно в жизни существует закон действия и противодействия.

«Нет, важно!» – подумала Туся с легкой досадой. Одно дело ревновать к несуществующим соперникам, и совсем другое – страдать манией величия.