Ясновидящая, или Эта ужасная улица   ::   Сотник Юрий Вячеславович

Они поселились в доме позавчера, успели познакомиться и теперь тоже пришли позвонить своим старым друзьям (в доме восемнадцать телефоны уже устанавливались, но еще не были включены). Мальчишки знали, что Матильда – дочка управдома. Но не это вызывало их уважение к ней: в своей тельняшке и в брюках, расшитых розами, она производила на них впечатление существа из какого-то особенного мира.

– Аллоу-у-у! – послышалось в трубке.

"Думает, что какой-то мальчишка звонит", – догадалась Матильда. Юлька всегда тянула свое "аллоу-у-у" сильно в нос, если ждала звонка одного из поклонников.

– Юлька, узнаешь? – сказала Матильда лениво, словно делая одолжение Юльке.

Та сразу изменила тон.

– Ой! Хо-хо! Матильда! Чаошки! – закричала она. – Куда ты запропастилась? Неделю, как уехала, и ни...

Матильда перебила ее:

– Я тебе каждый день звонила, никто не подходил.

– Ага. Подстанция барахлит. Ну, как вы живете там, на окраине?

– Хоть на окраине, зато отдельная квартира.

– Так и у нас теперь отдельная квартира. А как у вас соседи? Ты какое-нибудь знакомство уже завела?

– Так... есть кое-кто, – уклончиво ответила Матильда, забыв, что решила говорить только правду.

– Матильда! А я знаешь кого закадрила? Самого Юрку Тузлукова!

– Туз-лу-ко-ва?

– Ага. Я сама не ожидала. То никакого внимания не обращал, а теперь, стоит мне выйти во двор, он свой футбол сразу бросает и к нам с девчонками через веревку прыгать... А только я уйду – он обратно за свой футбол. Девчонки это заметили и теперь мне прямо проходу не дают. Ничего себе кавалерчик! А?

Кавалерчик действительно был выдающийся: в свои двенадцать лет Юрка Тузлуков уже трижды побывал в детской комнате милиции. Ему это, конечно, чести не делало, и все же Матильда почувствовала некоторую зависть к Юльке, которой удалось привлечь внимание столь заметной личности.

Юлька сменила тему разговора.

– Ну, Матильда, когда новоселье праздновать будете?

– Погоди. Мы еще не устроились как следует.

– Ну, давайте устраивайтесь, и через недельку мы к вам в гости приедем. Ладно?

Матильда подумала и проговорила медленно, даже немножко грустно:

– Не знаю... Может, через недельку мне уехать придется.

– Уехать? – насторожилась Юлька. – Куда?

– В Крым.

– Ну, ты даешь! С мамой?

– Нет... С посторонними людьми.

– Как это с посторонними?

– Понимаешь, тут какая-то странная вещь получилась. Недалеко от нас кооперативный дом, где киношники живут... Ну, артисты всякие, режиссеры... И вот я вчера иду, а за мной черная "Волга" следует: то обгонит меня, то остановится, потом снова обгонит. Потом она остановилась, и из нее Тихонов вышел... Ну, знаешь, который Штирлица играет. Подходит ко мне и говорит: "Девочка, я давно уже за тобой наблюдаю, и мне кажется..."

– О-о-о-ой! – завыла Юлька. – Мати-и-и-льда! Ну, ты опять за свое?!

– Ну чего за свое? – недовольно сказала Матильда.

– За фантазии за свои. Ведь всем известно, как ты врешь классически!

Матильда поняла, что нарушила данную себе клятву, и ужаснулась, но Юлька заставила подругу тут же забыть про все. Она вдруг расхохоталась и закричала:

– Ой! Матильда! Я же вот что недавно узнала: ты, оказывается, никакая не Матильда, а Матрена! Да-да! Я нечаянно мамин разговор с тетей Глашей подслушала: это твой отец тебя так назвал в честь своей матушки. Твоя мама сопротивлялась, а он настоял. А потом, когда твои родители развелись, тебя мама на Матильду переделала по твоей просьбе. Но ведь по документам ты все равно Матрена, Мотька, одним словом. Ой, Матильда, сколько смеха было, когда я ребятам во дворе рассказала!.. Умрешь! Душевной тонкостью Юлька не отличалась, и ей казалось, что для Матильды все это так же смешно, как и для нее самой.