Четыре билета на ночной скорый   ::   Словин Леонид

Ничего, если я пришлю за ним носильщика?

- Разрешите вопрос к уходящему? - Юрий Николаевич поспешно щелкнул зажигалкой. - Простите, Дрога. Вы заинтересованы в вызове в ОБХСС?

Транзитный взялся за дверь.

- ОБХСС соотнесет сумму сегодняшего проигрыша с вашим жалованьем за десять лет беспорочной службы...

Честное слово!

- Поберегите ваши советы для себя!

- Вам тогда не придется самому устраиваться на новом месте! Вам его подберут!

- Оставьте.

- "Санненти сат", - говорили римляне. "Умный поймет". Решайте!

Было совсем светло. В готовом к отправлению составе на восьмом пути осмотрщики постукивали длинными металлическими молоточками.

- Кто из вас последний разговаривал с Артуром? - спросил Денисов, когда Дрога вышел. - Я не имею в виду интермедии насчет бластом и водомерок...

- Я, - "монтажник" убрал волосы с лица. - Когда поезд подходил к перрону. Я спросил тихо: "Кому из нас прикрывать тебя сзади, Артур? Ведь ты пойдешь первым..."

- А он?

- Артур? - "монтажник" посмотрел на Юрия Николаевича, как бы предоставляя ему, а не Денисову, инспектору уголовного розыска, первому докопаться до смысла сказанного в ответ Артуром. - Махнул мне рукой: "Пока только зыбь"!

"Артура явно преследовала навязчивая аллегория, - подумал Денисов. Фраза, сказанная Алексею, была логически связана с другой, которую через минуту он повторил на перроне подошедшему Дроге: "Шторм надвигается!"

- "Зыбь"? - переспросил Юрий Николаевич. - Не спутал? - Казалось, он тоже был озадачен.

- Именно "зыбь".

Денисов понял:

"Тупик. С этого места мне не сдвинуться. Точка.

Ни Алексей, ни Юрий Николаевич ничего больше о судьбе Артура не знают!"

Фрамуги в дежурке были открыты - утром здесь становилось проветренно и чисто. Помощник Сабодаша сидел за телетайпом. Увидев Денисова, он поднял голову:

- Звонили из Шереметьева: за ,шулерами выехала опергруппа. Сам начальник уголовного розыска...

- А что Дрога?

- Отказался писать заявление. Сказал, что прощает...

Денисов покачал головой:

- Где он работает? Я не узнал.

Телетайп неожиданно застучал, помощник крикнул, стараясь заглушить шум:

- Что-то увязанное с отарами озец, у меня записано!

В горах.

- Дежурный далеко?

- Скоро будет! - громче крикнул помощник. - Чтонибудь передать?

- Надо подробнее расспросить медиков о травме у пострадавшего...

- Что-то новое?

- Пожалуй.

Денисов вышел в коридор. В помещении для дежурного наряда в кресле дремала Тоня. Денисов не стал ее будить, налил себе в кружку чаю, подвинул стул. Проводница так и не проснулась.

Было хорошо пить холодный чай, замереть, ощущая свое разом отяжелевшее, жаждущее неподвижности тело.

"На Артура никто не нападал..." - теперь, после утомительной многочасовой беседы с очевидцами, это было совершенно ясно.

Денисов вспомнил пассажира в шляпе, в легком плаще не по сезону, каким он увидел Артура по прибытии ночного скорого, между камерой хранения и стоянкой такси. Из последних сил Артур, должно быть, забежал за стоящее на отшибе здание и рухнул, раздирая одежду о какой-то торчащий из стены острый предмет.

В коридоре раздались шаги, дежурный искал его - Ты здесь? Я сейчас говорил с институтом Склифосовского... - Увидев спящую, Сабодаш перешел на громкий шепот: - Артур получил травму еще в поезде, за несколько часов до прибытия в Москву!..

Денисов отставил кружку.

- Лопнул в голове какой-то мелкий сосуд, у меня он записан. И вот кровь все время скапливалась во внутренней полости, пока не парализовало сознание. Врач объяснил...

- Наверное, оборвавшейся полкой в купе!.. - подумал Денисов вслух.

Характер травмы объяснил и головную боль Артура, и попытку бриться обратной стороной электробритвы - по мере того, как сумеречное состояние сгущалось, захватывая новые участки мозга.