Лоцман (Хроника неоконченного путешествия)   ::   Крапивин Владислав

Лишь бы волчок слушался.

- Что за волчок?

- А вот! - Сашка показал картонный кружок, проткнутый заостренной спичкой. - Смотрите! Я в какую сторону его запускаю? Запомните... - И он крутнул спичку двумя пальцами. Легонький волчок затанцевал на половице. Конечно, он вертелся по часовой стрелке.

Я так и сказал.

- Ага... А теперь глядите... - Сашка сомкнул над волчком ладони, не касаясь его. Я свесился с кровати, оперся рукой об пол. Сашка развел ладони медленно, осторожно. Волчок замедлял бег. И крутился теперь... против часовой стрелки. Это стало особенно ясно, когда он упал на бок и покатился.

- Вот так фокус...

- Вовсе не фокус! Просто меняются координаты совмещенных пространств... Игорь Петрович, вы вставать будете? А то Генриетта Глебовна уже два раза спрашивала...

Батюшки, десятый час! Я дернулся под одеялом и выругал себя за то, что спал без пижамы. Сейчас будет неловко перед Сашкой за свой живот, длинные трусы и жидкие волосатые ноги. К счастью, заглянула в дверь Генриетта Глебовна.

- Игорь Петрович, встава-ать!.. А ты, юноша, помоги-ка мне притащить воды от колонки...

3. "Приличный ребенок"

Во время завтрака мы договорились, что прежде всего пойдем с Сашкой на рынок. Там, помимо всяких других, есть книжный ряд. Генриетта Глебовна сказала, что иногда попадаются редкие издания, а случается, что и рукописи. И глянула на меня с пониманием, словно о чем-то догадывалась.

Сашка проворно и без всякой просьбы хозяйки помог ей убрать со стола и вымыть посуду. За это удостоился благосклонных улыбок и похвал. Но когда он сказал, что пора, пожалуй, отправляться в путь, Генриетта Глебовна подбоченилась и саркастически спросила:

- Ты что, таким чучелом и пойдешь?

- А чего?.. - Сашка надул губы. - Не в театр же...

Мне в общем-то было все равно, как выглядит мой проводник, но из педагогических соображений я поддержал Генриетту Глебовну:

- Мы не только на рынок пойдем, но и в книжные магазины. Это заведения интеллигентные, а ты - как флибустьер...

Сашка встал в забавную позу марионетки: сдвинул носки кроссовок и коленки, растопырил пятки и локти, заболтал повисшими кистями рук. По-птичьи, одним глазом, оглядел себя сверху вниз.

- Кошмар-р, - дурашливым, как у Буратино, голоском согласился он. Хорошо. Сейчас буду умненький-благоразумненький. И кр-расивый. Аж пр-ротивно... - Повернулся на пятке и ускакал на одной ноге.

Генриетта Глебовна засмеялась:

- Ох, не соскучитесь вы с таким проводником.

- Чую...

Сашка появился через несколько минут - причесанный, в новом летнем костюмчике из некрашеной льняной ткани. Я вспомнил, что лет двадцать назад такой же костюм Тереза купила для Дениса, когда мы собирались в поездку по Волге. Сыну эта одежка очень понравилась: не мнется, пыль на ней незаметна, после дождя материя высыхает в пять минут. Дениска в этом наряде и в песке валялся, и в воду прыгал, а тот все как новый. Лишь одно раздражало Дениса: желтые пластмассовые пуговицы на шортиках, они были пришиты снизу по бокам, по две с каждой стороны. Сын хотел было их отрезать, но мать отобрала ножницы и хлопнула по рукам: "Что за фокусы! Это фасон такой..." - "Детсадовский фасон..." - "Ты мне порассуждай!.."

В конце концов Денис примирился с пуговицами и привык их крутить в пальцах при разных случаях жизни. Стоит надувшись перед матерью, получает очередную словесную взбучку и вертит пуговки с двух сторон. Или, наоборот, в приступе прыгучего настроения крутнет их до отказа, как регуляторы скорости, взлягнет тонкими ногами - и помчался!.. Он был маленький, остроглазый, смуглый, не похожий на Сашку. Но сейчас я все же малость вздрогнул...

Мальчишечья мода за двадцать лет, видимо, не изменилась.