Лоцман (Хроника неоконченного путешествия)   ::   Крапивин Владислав

Ногами - дрыг, дрыг, и сандалии летят в стороны. Дернуть плечами, чтобы слетели лямки, перепрыгнуть через упавшие с ног тирольские штанишки, майку - долой через голову! И сразу, чтобы не калечить ступни на скользких подводных камнях, бултых пузом! А потом несколькими гребками - в сине-зеленую, кусающую мурашками глубь, где качаются размытые пятна медуз. Это будет сейчас, сейчас!

...Но нет, не все так просто в жизни. Я замедляю бег.

4. Развилка

Я замедляю бег.

И вот уже, опять взрослый, страдающий от жары и сомнений, с плащом на локте и тяжелым портфелем у ног, стою перед серым камнем. Он похож на громадный плавник. Торчит на развилке тропинок.

Никакой надписи на камне, конечно, нет. Но все равно он здесь неспроста. Не впервые он у меня на пути. И сколько раз я поворачивал направо, к морю! Может быть, и сейчас?

"И что дальше? - безжалостно спрашиваю я себя. - Пять минут ребячьей радости. А потом?"

"А потом... я вернусь и пойду налево..."

"Не получится. Потому что пляж и море - это короткий сон, после которого ты опять очнешься на больничной кровати и увидишь пыльный белый потолок с трещинами..."

"Нет! Я же ушел оттуда..."

"...А дорога налево - это всерьез... Минутное счастье детского сновидения и долгий путь наяву не соединить..."

Я стою опустив голову. Желтая, с седыми волосками гусеница ползет снизу по моим брюкам, прямо по стрелке. Вот ведь глупая, выбрала дорогу... А как вообще выбирают дорогу? Мы сами ее выбираем или судьба?

"Ты сам выбрал... И огонек разгорелся - значит, правильно".

"Огонек мог и не знать, куда я поверну от камня. Просто подсказал: иди и выбирай..."

"Вот я и выбираю... Может, все-таки пойти окунуться?"

"Ох, не надо..."

"Ага... "Не пей, Ванечка, из копытца, в козленочка превратишься..." А может, в этом и есть главный смысл: превратиться в козленочка и прыгать бездумно и радостно..."

"А как же разгадка Горы? А Книга?.. А Тетрадь?.."

"Ничего этого нет, - насупленно говорю я себе. - По крайней мере, Тетради..."

"Как знать... А главное, наверняка есть Причал. И там ты все равно вернешься к морю..."

"Если дойду", - вздыхаю я про себя. Сухим стеблем сбрасываю гусеницу. Иду, сутулясь, к бетонному капониру на обрыве. Это остатки береговых укреплений времен последней войны. Полуоткрытая ржавая дверь вросла в кремнистую землю. Я протискиваюсь в полумрак, в запах сырого бетона и железа. Прикрываю ладонью глаза. Сейчас я опущу руку и окажусь на старом месте: в разрушенном особняке.

Так и есть. Рваные обои, битое стекло. Но за окном - как награда и обещание радости - ветка яблони, вся опушенная цветами. А в ладонях еще хранится тепло огонька. И я вдруг вспоминаю (я всегда это знал, но почему-то в последнее время выпало из памяти), что есть простое и верное начало пути.

Надо на трамвае доехать до Центрального рынка, там сесть на другой трамвай - старую, дребезжащую "тройку" - и через десять минут окажешься у кольца. Там тихо, между шпалами растут осот и подорожники. От этого кольца отходят несколько пригородных веток - на озеро, на электростанцию, на садовые участки. А есть еще одна - по ней трамваи давно не ездят, рельсы заржавели. По этой ветке надо пойти пешком, и скоро... скоро будет то, о чем знают немногие. А может быть, никто не знает, кроме меня!

5. Поезд "Пилигрим"

По ветке с поржавевшими рельсами я шагал минут пятнадцать. Она тянулась между серых кривых заборов, за которыми, как и в городе, густо белел яблоневый цвет. Потом заборы разошлись. Слева оказался луг, а справа - заросшее болотце. А рельсы сделались блестящими. У края полотна я увидел шест с прибитой фанеркой, на ней чернели буквы:

Ст. НАЧАЛЬНАЯ

Не было ни навеса, ни скамейки. Я сел на валявшийся в траве рассохшийся бочонок. Из бочонка неторопливо вышла серая, размером с голубя птичка - с хохолком и на высоких ножках.