Ночка   ::   Пантелеев Алексей Иванович

Я говорю:

- Какая мельница? Не знаю я никакой мельницы. Никакой мельницы тут нет.

А он:

- Как это нет? Ты зачем брешешь? Нам же хорошо известно, что тут где-то есть мельница, и около мельницы - плотина.

У меня в голове мысли, как колесики в часах, завертелись. Я думаю:

"Как же это? Откуда они узнали? Ведь если они, раньше чем плотину взорвут, до нее доберутся, это ж - городу крышка. Это же значит, что они у нас всех перережут. Вы посмотрите - их сколько? Вона - у них и пулемет, и второй пулемет из коляски торчит... А у наших мальчишек - только ружья да наганы заржавленные..."

Я думаю:

"Нет, нет. Надо что-то такое придумать. Надо их обязательно задержать, обмануть. Давай, - думаю, - покажу им не в ту сторону. Пускай-ка побегают. Пока они там разберутся, пока догадаются, а уж от плотины одни щепочки останутся!"

Все это я в одну секунду обдумала.

Атаман говорит:

- Ну что? Вспомнила?

А я перед ним дурочкой представилась и говорю:

- А-а! Это вы про плотину спрашиваете? Так это ж далеко. Это - в ту сторону. Это - за мостом...

Он говорит:

- А ну, проводи нас.

НЕ В ТУ СТОРОНУ

Уж этого я никак не ожидала.

"Вот, - думаю, - влипла, девочка!"

Ну, сами подумайте, - что мне делать было?

Отказываться? Попробуй откажись - он тебя так плеткой погладит, что от шкуры ничего не останется. А если не откажусь - тоже хорошего мало. Куда ж их вести? Не в ту сторону? Так они тебя после в куски разорвут, из пулемета застрелят.

Да, ничего не скажу, испугалась я в эту минуту. Даже подумала: не сказать ли им правду?

А потом, как вспомнила, что в городе одни мальчишки да женщины остались, - стыдно мне стало.

"Э, - думаю. - Ладно! Чего там! Уж коли назвалась груздем - полезай в кузов".

Думаю:

"Так и быть! Поведу их не в ту сторону".

В ЛЕСУ

А уж Соколовский командует:

- Построиться!..

Вот они все построились кое-как - конные на коней позалезли, пешие ремни на винтовках подтянули, - и вся эта банда, вся орава двинулась за мной следом.

Впереди у нас, за самого главного командира, Ночка моя выступает. За ней - я с хворостинкой. Со мной рядом - атаман Соколовский на кауром коне, а за ним следом - его есаулы, помощники и вся шайка.

Идут они как попало: где у них конные, где пешие - не разберешь. Атаман на них кричит. Сами они ругаются. И на меня тоже все время покрикивают.

- Эй, - говорят, - босоногая! Чего спишь? Гони свою тварь, а то сейчас ее на говядину пустим...

А я не спешу, не тороплюсь. Думаю: "Куда мне спешить? Пока я веду вас, голубчики, ничего вы со мной не сделаете. А вот потом что будет - это дело другое".

"Ох, - думаю, - лучше об этом сейчас и не думать..."

ПУГАЮ БАНДИТОВ

Я только об одном думаю: скоро ли взрыв-то будет? "Что ж они, - думаю, - черти, копаются там?" Ведь рано ли, поздно ли бандиты очухаются, вернутся. Тогда уж поздно будет плотину взрывать. Неужели они, косолапые, до сих пор до мельницы не могли добраться?

А уж мы из лесу вышли. Опять по реке идем.

Над рекой туман. Уж темнеть стало. В городе, на той стороне, желтые огоньки замигали. И я как увидела эти огоньки, - мне до того худо стало, до того невесело, так мне домой захотелось, что прямо хоть в воду кидайся...

Я даже плакать опять потихоньку принялась.

Мне и себя-то до смерти жалко. И Ночку жалко. Бедняжка за день набегалась, нагулялась - теперь еле бредет, еле ногами переступает...

Да и бандиты, я вижу, тоже чего-то приуныли маленько.

Атаман уж сердиться стал. То и дело спрашивает:

- Ну, что? Скоро ли?

Я говорю:

- Скоро. Скоро.

Он говорит:

- Да знаешь ли ты, где плотина-то? Может, ты путаешь чего-нибудь?

Я говорю:

- Нет, не путаю.

- Ты сама-то была на мельнице? Какая она - плотина? Широкая?

Я говорю:

- Очень широкая.

- Тачанка пройдет?

- Нет, - говорю, - тачанка, пожалуй, не пройдет.

Это я нарочно сказала.