От двух до пяти   ::   Чуковский Корней Иванович

Как и всякий фольклорист-собиратель, заинтересованный в научной достоверности своего материала, я считаю себя обязанным документировать каждое детское слово, каждую детскую фразу, сообщенную мне в этих письмах, и очень жалею, что отсутствие места не дает мне возможности назвать по именам всех друзей моей книги, делящихся со мною своими наблюдениями, мыслями, сведениями.

Но я бережно сохраняю все письма, так что почти у каждого речения детей, приводимого мною на этих страницах, есть паспорт...

Широкие читательские массы отнеслись к моей книге с горячим сочувствием. Достаточно сказать, что в одном только 1958 году книга вышла в двух разных издательствах в количестве 400 000 экземпляров и в течение нескольких дней разошлась вся без остатка: так жадно стремятся советские люди изучить и осмыслить все еще мало изученную психику своих Игорей, Володей, Наташ и Светлан.

Это налагает на меня большую ответственность. Поэтому для каждого нового издания книги я перечитываю снова и снова весь текст, всякий раз исправляя и дополняя его.

Глава первая

ДЕТСКИЙ ЯЗЫК

...Но всех чудес прекрасных на земле

Чудесней слово первое ребенка.

Петр Семынин

I. ПРИСЛУШИВАЮСЬ

Когда Ляле было два с половиной года, какой-то незнакомый спросил ее в шутку:

- Ты хотела бы быть моей дочкой?

Она ответила ему величаво:

- Я мамина и больше никовойная.

Однажды мы гуляли с ней по взморью, и она впервые в жизни увидела вдали пароход.

- Мама, мама, паровоз купается! - пылко закричала она.

Милая детская речь! Никогда не устану ей радоваться. С большим удовольствием подслушал я такой диалог:

- Мне сам папа сказал...

- Мне сама мама сказала...

- Но ведь папа самее мамы... Папа гораздо самее.

Было приятно узнавать от детей, что у лысого голова босиком, что от мятных лепешек во рту сквознячок, что женщина-дворник - дворняжка.

И весело мне было услышать, как трехлетняя спящая девочка внезапно пробормотала во сне:

- Мама, закрой мою заднюю ногу!

И очень забавляли меня такие, например, детские речения и возгласы, подслушанные в разное время:

- Папа, смотри, как твои брюки нахмурились!

- Бабушка! Ты моя лучшая любовница!

- Ой, мама, какие у тебя толстопузые ноги!

- Наша бабуля зарезала зимою гусей, чтоб они не простудились.

- Мама, как мне жалко лошадок, что они не могут в носу ковырять.

- Бабушка, ты умрешь?

- Умру.

- Тебя в яму закопают?

- Закопают.

- Глубоко?

- Глубоко.

- Вот когда я буду твою швейную машину вертеть!

Жорж разрезал лопаткой дождевого червя пополам.

- Зачем ты это сделал?

- Червячку было скучно. Теперь их два. Им стало веселее.

Старуха рассказала четырехлетнему внуку о страданиях Иисуса Христа: прибили боженьку гвоздями к кресту, а боженька, несмотря на гвозди, воскрес и вознесся.

- Надо было винтиками! - посочувствовал внук.

Дедушка признался, что не умеет пеленать новорожденных.

- А как же ты пеленал бабушку, когда она была маленькая?

Девочке четырех с половиною лет прочли "Сказку о рыбаке и рыбке".

- Вот глупый старик, - возмутилась она, - просил у рыбки то новый дом, то новое корыто. Попросил бы сразу новую старуху.

- Как ты смеешь драться?

- Ах, мамочка, что же мне делать, если драка так и лезет из меня!

- Няня, что это за рай за такой?

- А это где яблоки, груши, апельсины, черешни...

- Понимаю: рай - это компот.

- Тетя, вы за тысячу рублей съели бы дохлую кошку?

Басом:

- Баба мылом морду моет!

- У бабы не морда, у бабы лицо.

Пошла поглядела опять.

- Нет, все-таки немножечко морда.

- Мама, я такая распутница!

И показала веревочку, которую удалось ей распутать.

- Жил-был пастух, его звали Макар. И была у него дочь Макарона.

- Ой, мама, какая прелестная гадость!

- Ну, Нюра, довольно, не плачь!

- Я плачу не тебе, а тете Симе.

- Вы и шишку польете?

- Да.

- Чтобы выросли шишенята?

Окончание "ята" мы, взрослые, присваиваем только живым существам: ягнята, поросята и проч.