Пока бьют часы   ::   Прокофьева Софья

- Никогда не видала ничего глупее!

- Какие некрасивые зеленые глаза! - добавил третий. - А эти растрепанные кудряшки? Ха-ха-ха!

Татти подняла голову и заглянула в карету. Но в карете никого не было. Карета была пуста. Татти увидела малиновые бархатные подушки, тисненную золотом кожу.

Потом Татти увидела, что на козлах нет кучера. Концы вожжей висели в воздухе и шевелились в пустоте, как живые.

Но Татти ничуть не удивилась. Ведь она не в первый раз была в городе. К тому же ей сейчас было слишком больно. Особенно, когда она шевелила лопатками.

Больше всего Татти сейчас хотелось высунуть язык и громко крикнуть: "А у меня зато есть братья! Вот! Они хорошие, добрые! Они самые лучшие! А у вас нет!"

Но потом Татти была рада, что промолчала. Ведь у невидимок тоже могут быть братья. Почему бы и нет, вполне возможно.

Карета проехала мимо, крякая и чавкая, и переваливаясь на неровной мостовой.

- Ничего... - прошептала Татти. - Ничего, до свадьбы заживет.

Конечно, Татти вовсе не собиралась выходить замуж. Ведь ей исполнилось только двенадцать лет. Но так любила говорить тетушка Пивная Кружка. Она была хозяйкой трактира "Три желудя". Трактир находился как раз напротив дома, где жили братья. Когда Татти приходила в город, она всякий раз забегала в трактир "Три желудя". Тетушка Пивная Кружка сажала ее на низкую скамейку у входа, и уж всегда у нее находилось для Татти что-нибудь вкусное.

Татти быстро пробежала темный переулок и вышла на рыночную площадь. Здесь стоял шум голосов, беспечно звякали монеты, угрюмо мычали огромные быки, пищали цыплята, только что вылупившиеся из яиц. Бледные женщины продавали румяные яблоки, а худые старушки - жирных поросят.

Между рядов с надменным видом ходили богатые горожанки. За каждой девочка-служанка с большой плетеной корзиной.

Вдруг на деревянный помост вскочил человек в полосатой одежде. Синие, зеленые, оранжевые полосы, от них зарябило в глазах. Он громко протрубил в сверкающую трубу. Солнце повисло на трубе жидкой золотой каплей.

Полосатый человек сплюнул на помост и закричал:

- Слушайте! Слушайте! Слушайте! Король приглашает во дворец прачку для стирки королевских колпаков-невидимок! Любая женщина с чистой совестью и умеющая стирать грязное белье может уже сегодня стать королевской прачкой. Спешите! Спешите! Спешите! Торопитесь! Торопитесь! Торопитесь! Вас ждет улыбка короля, богатство, почет! Золотая монета за каждый выстиранный колпак!

Сначала на базарной площади стало удивительно тихо. Потом вдруг кто-то вскрикнул и бросился бежать, расталкивая всех локтями.

Началась давка. Затрещали ребра и плетеные корзины. Молоденькая служанка рассыпала яблоки, и они, подскакивая, раскатились по булыжной мостовой.

- Ах ты дрянь! - замахнулась на служанку хозяйка, злая плечистая женщина с зелеными серьгами в желтых ушах. - Подбирай их скорее, иначе дома ты отведаешь плетки. Из-за тебя я опоздаю во дворец, глупая девчонка!

- Дочки! Мои ленивые дочки! - кричал толстый лавочник, оглядываясь по сторонам. - Где вы? Оставьте свою лень дома и бегите во дворец!

Татти толкали, швыряли и вертели, и крутили, так что у нее закружилась голова. Наконец, она, как пробка из бутылки, вылетела из толпы и очутилась как раз перед домом своих братьев.

Татти ахнула и схватилась за щеки. От дома тянуло тоскливым холодом и тишиной. Окна крестнакрест были заколочены шершавыми досками. Сквозь пыльные стекла виднелись засохшие цветы. На двери висел тяжелый замок. Он был похож на голову бульдога. Татти послышалось даже, что замок еле слышно, но угрожающе зарычал.

- Что же это? - с ужасом прошептала Татти.

Вдруг кто-то потянул ее за руку. Татти оглянулась. Возле нее стояла тетушка Пивная Кружка. Ее красное лицо дрожало.