Сказки под ивами   ::   Хорвуд Уильям

Все как всегда, когда Рэт говорит с Рекой, — доложил Портли в одиннадцать утра, в полдень, в два часа дня и в начале четвертого.

— Подождем до вечера, — сказал Выдра. — Там видно будет. А пока… слушай, Крот, надеюсь, ты не против, если я съем еще кусочек твоего ежевичного пирога? Очень уж вкусно. А Рэту хватит, вон еще сколько осталось.

— Ешь сколько хочется, — радушно отозвался Крот. — Только, пожалуйста, намажь кремом. Без него пирог совсем не тот.

Оставив Выдру жевать очередной кусок, Крот вышел на берег реки и посмотрел туда, где у самой кромки воды виднелась знакомая фигурка Водяной Крысы.

— Ну и дела, — почесав в затылке, заметил Крот. И направился обратно в дом, собираясь ждать дальше — столько, сколько будет нужно.

И Крот, и Выдра прекрасно знали, что из всех обитателей Ивовых Рощ лучше всех понимал и чувствовал Реку, ее состояние, любой оттенок ее изменчивого настроения только Рэт Водяная Крыса. Зимой или летом, весной или осенью — дня не проходило без того, чтобы Рэт не побывал в воде или на ней. Он плавал, нырял, катался на лодке, ходил по льду… Думалось и мечталось ему лучше всего тоже у Реки. Если же по каким-то общественным или деловым надобностям ему приходилось удаляться от ее берегов, Рэт впадал в беспокойное, взволнованное состояние, выйти из которого ему удавалось, лишь оказавшись вновь у Реки. Рэт всегда обращался к Реке как к живому существу, говорил о ней как о красивой, мудрой, но своенравной и даже чуточку капризной и сварливой подруге. Всем обитателям Ивовых Рощ было понятно, какой Прекрасной Даме отданы душа и сердце благородного рыцаря Рэта Водяной Крысы. Не раз, пользуясь особым ее расположением, Рэт первым узнавал о ее мрачном настроении и, что было особенно ценно во время осенних и весенних паводков, спешил предупредить друзей и знакомых о предстоящем взрыве гнева, сопровождаемом выходом Реки из берегов и затоплением ближайших окрестностей.

Неплохо знал и чувствовал Реку и Выдра, живший так же близко к ней, как и Рэт. Предупредить друзей о том, что Река не в духе и что в ближайшие несколько дней ее лучше не беспокоить, пожалуй, мог и он. Но что касалось настоящего понимания сути Реки, ее истории, ее законов и заповедей — тут Выдра полностью доверял Водяной Крысе, полагаясь на чутье и мудрость Рэта.

Особым, доступным только им двоим развлечением было сидение на берегу Реки (непременно болтая в воде пятками) и обсуждение мельчайших деталей, отражающих ее настроение. Только Порт ли разрешалось беспокоить Выдру и Рэта в такие минуты, и то лишь потому, что, поддавшись ее магии и очарованию, друзья могли запросто забыть о том, что, например, чай уже готов или что через какие-то полчаса им надо прибыть в Кротовый тупик — на дружеский ужин к Кроту и его Племяннику.

Неудивительно, что по мере того, как теплый сентябрьский денек переходил в свежий вечер, а Рэт все сидел, неподвижный, на берегу Реки, у Выдры, а вслед за ним и у Крота крепли подозрения в том, что должно произойти что-то действительно серьезное и значительное.

Крот уже стал прикидывать, не пойти ли ему домой и вернуться к Выдре рано утром, как вдруг на берегу показался Портли, со всех ног мчавшийся к ним.

— Он… он ушел! — взволнованно, еще на бегу, доложил выдренок. — Он встал, потянулся и… и ушел к себе в дом, захлопнув за собой дверь.

— Ну, старина Крот, теперь твоя очередь, — усмехнулся Выдра. — Сдается мне, ты лучше сможешь выяснить, примет ли сейчас Рэт гостей, или же ему совсем не до того.

Крот заговорщически подмигнул и заметил:

— Это зависит от того, сколько ежевичного пирога оставили старине Рэту его прожорливые приятели.