Сказки под ивами   ::   Хорвуд Уильям

Быстренько собрав в корзину остатки воскресного пиршества и добавив туда кое-что из куда более прозаического содержимого кладовой Выдры, приятели отправились выяснять, намерен ли их друг возвращаться к общественной жизни и делиться обретенными за сутки сидения у Реки сведениями.

* * *



— Рэтти! — позвал Крот, постучав в дверь. — Рэтти, ты дома?

— Ты же прекрасно знаешь, что я здесь, — донесся из-за двери раздраженный голос.

— Что ж, тогда позволь узнать, дома ли ты для незваных и нежданных гостей? Тут такое дело… Я вот собрал кой-чего… Дай, думаю, зайду к старому другу…

Дверь чуть-чуть приоткрылась, и в щелочке сверкнули две карие бусинки глаз.

— Кой-чего именно?

— Да так, ничего особенного: просто легкий ужин. Просто я слышал, что…

— И что же ты слышал? — осведомился Рэт — все еще недовольно, но все же открывая дверь чуть пошире.

— …Думаю, в таких случаях небесполезно…

— Что ты понимаешь под «такими случаями»? — уже дружелюбнее буркнул Рэт; дверь, скрипнув, открылась еще шире.

— …в «таких случаях» кое-кому не помешало бы перекусить кое-чего, да и глоток-другой черничной наливки этому «кое-кому» никак не помешал бы.

Рэт наконец распахнул дверь и с плохо скрываемым интересом уставился на корзину.

— Что — плохие новости от Реки? — спросил Крот.

Рэт мгновенно отвернулся от корзины и внимательно поглядел на друга.

— Вполне вероятно, что дела плохи. Очень плохи, старина. Река меня беспокоит. Беспокоит так, как никогда раньше.

Рэт перешагнул порог и встал рядом с Кротом, всматриваясь в вечерний свет, заливающий Ивовые Рощи, и прислушиваясь к гоготу гусей, которые по пути на юг остановились переночевать на соседнем лугу.

Выдра и Портли тихонько подошли к друзьям. Вскоре к ним присоединился и племянник Крота, обеспокоенный долгим отсутствием дядюшки. Племянник мгновенно почувствовал серьезность и важность момента: не говоря ни слова, он вместе с остальными прошел к Реке и молча вгляделся в воду.

На время мысли о еде вылетели из головы Рэта. Но Крот вскоре тихонько зашел в дом и на скорую руку приготовил чай для всей компании. Пока чайник закипал, он выложил на большую тарелку ужин для Рэта.

Рэт взял протянутую ему чашку с чаем, обхватил ее озябшими лапами и медленно отпил несколько глотков. Вздохнув, он произнес:

— Я так до конца и не понял, о чем же именно пыталась предупредить меня Река. Со вчерашнего вечера сидел тут — и не понял. Понимаешь, она ведь говорит не на том же языке, что мы: не словами, не голосом. Река понимает и чувствует глубже нас. Я частенько не могу полностью понять ее. Но на сей раз дело не в этом: нынче именно она не может высказать свое беспокойство, сама не в состоянии выразить, что же тревожит ее. Она… она словно взывает о помощи, но при этом осознает, что ни я, ни все мы не сможем помочь ей, как бы нам того ни хотелось. Точно: в этом-то все и дело! Она зовет на помощь, но зовет не нас, потому что против ее беды мы бессильны.

Рэту явно полегчало, когда он наконец смог выразить то, о чем так долго говорил с Рекой. Но, несмотря на то что камень упал с его души, выглядел он по-прежнему озабоченным и усталым.

— А какая помощь нужна ей? — спросил племянник Крота, который, в отличие от дяди, еще не понял, что в таких случаях Рэт и сам прекрасно умеет формулировать и ставить вопросы; ответов же следует ждать — ждать, когда в свое время они придут сами.

Однако Рэт не стал ни сердиться, ни поучать Племянника. Слишком уж он любил этого молодого родственника Крота, слишком был горд за его успехи в том, чему учил его. В общем, никак не выказав своего неудовольствия, Рэт попытался ответить:

— Точно я не знаю, но опасность грозит очень серьезная. Опасность реальна, она уже нависла над нашей Рекой, она угрожает самой ее жизни. Ее, а может быть, и нашей тоже.

Племянник и Портли охнули от неожиданности.