Скелеты в тумане   ::   Гусев Валерий

Поселок, открывшийся за поворотом, еще спал. Только кое-где светились желтые огоньки в окнах. И тарахтел у причала катер, выбрасывая над гладкой водой синий дымок.

Папа пошел договариваться с экипажем катера, чтобы нас взяли на борт. Экипаж был не очень большой - всего один капитан. Зато с бородой, в высоких сапогах и свитере. И фуражка у него была настоящая, морская. Или милицейская.

Он помог нам погрузить вещи и сказал:

– Главное, через борт не свешивайтесь. А то вода у нас в море холодная.

– И глубокая, - опасливо согласился Алешка.

Стукнувшись пару раз о причал, катер вышел в море. Он назывался МРБ - малый рыболовный бот. У него на носу была маленькая рулевая рубка, совсем как собачья конура, а все остальное - палуба с низенькими бортами. С берега, наверное, было видно, как над ними торчат наши головы, как поганки из-за пенька. Но смотреть было некому, все спали. В тишине и покое раннего утра.

В такой тишине, что мы вздрогнули и вскочили, когда на берегу вдруг раздался выстрел. И из-за большого камня выскочила моторная лодка по имени «Чайка» и помчалась по гладкой воде в открытое море. С берега снова ударил выстрел. Рядом с лодкой брызнул фонтанчик воды.

Папа быстро выхватил из чехла ружье, но лодка уже обогнула наш катер и оставила его позади.

– Кепка! - закричал Алешка. - На лодке Кепка! В майке!

На корме лодки у подвесного мотора, пригнувшись, сидел наш сосед из шестого вагона. За золотом торопился. С нашей картой.

– Ничего, - сказал папа, с сожалением опуская ружье, - он далеко не уйдет. Раз уж он угнал чужую лодку, милиция им займется. - И он пошел к капитану.

Я осмотрел пустынное море, пустынные берега в дремучих лесах и подумал: где она, моя милиция? И как она его будет искать в таких дебрях?

И мне страшновато стало.

Тут пришел папа и сказал, что у капитана испортилась рация и сообщить в милицию об этой Кепке не удалось. А мама очень кстати достала термос с горячим чаем.

И мы успокоились, попили чаю с печеньем и приплыли на Рудник.

Дядя Саша горячо встретил нас на причале. Он был большой (дядя Саша), и тоже в свитере и с бородой. В этих краях все были бородатые: и люди, и скалы, и деревья, покрытые мхом. Даже папа стал отпускать бороду.

Дядя Саша изо всех сил обнялся с ним (Лешка даже взвизгнул от страха за папины ребра), поцеловал маме руку своей бородой, подбросил и поймал еще громче завизжавшего Лешку и похлопал меня как взрослого по плечу.

– Как добрались, нормально? - спросил он.

– Нормально, - сказал Алешка. - Только всю дорогу окна в вагоне мыли. И курицу ели.

Дядя Саша засмеялся и повел нас в свой обветренный дом отдыхать и кушать.

Дом был весь деревянный. И снаружи, и внутри. Мы с Алешкой сразу разулись - так приятно было шлепать босиком по гладкому теплому полу. И все рассматривать: деревянную мебель, как в музее русского быта, лосиные рога по стенам, медвежьи и волчьи шкуры на полу, керосиновую лампу на столе, сети с большими стеклянными шарами-поплавками, сваленные в угол, карабин на сучке, огромного кота на печке.

Мы немножко поели, отдохнули, потом опять поели и пошли смотреть нашу будущую лодку. Дядя Саша все уговаривал нас не спешить с выходом в море, погостить у него, но папа сказал, что нельзя терять погоду, ведь скоро могут начаться осенние шторма. А мама испуганно промолчала.

Лодка нам очень понравилась - большая, прочная, деревянная. Она лежала вверх дном, на бревнышках. Папа ее внимательно осмотрел, потыкал ножом в доски обшивки, а потом мы все вместе поставили ее на киль. Дядя Саша пошел за веслами, потому что папе не терпелось испытать лодку на ходу.

Мы скатили ее по бревнышкам в воду, папа взял пару весел и забрался в лодку.