Дело обеспокоенного опекуна   ::   Гарднер Эрл Стенли

И нужно, чтобы она знала почему. Если вы попытаетесь рассказать ей это сами, она может подумать, что вы строите из себя благодетеля; если же о вашей преданности ее интересам расскажу я, возможно, мне удастся превратить вас в героя в ее глазах.

— Только ни в коем случае не говорите о моих чувствах к ней!

— Не будьте глупцом! У меня не брачное агентство, а адвокатская контора, — прервал его Мейсон. — Вы обратились ко мне, чтобы я уберег вас от неприятностей, и я постараюсь это сделать. Ваши сердечные дела интересуют меня лишь постольку, поскольку они влияют на выполнение моего задания.

Даттон достал чековую книжку и принялся выписывать чек.



Глава 2

Когда на следующее утро Мейсон вошел в свой кабинет, Делла Стрит уже разбирала утреннюю почту. С минуту адвокат наблюдал за ее ловкими, профессиональными движениями.

— Спасибо, — неожиданно произнес он. Делла вскинула на него удивленный взгляд.

— За что?

— За то, что ты есть, — сказал Мейсон. — За то, что ты так замечательно справляешься со всеми этими делами.

— Спасибо. — Во взгляде Деллы промелькнула нежность.

— И как далеко мы продвинулись?

— Что вы имеете в виду?

— Не пытайся запудрить мне мозги, — улыбнулся Мейсон. — В нашей романтической истории, конечно.

— Дело Даттона?

— Ну да.

— Не так скоро, — сказала Делла. — Дайте человеку хоть немного времени.

— Как раз времени-то ему может не хватить, — заметил Мейсон, опускаясь в кресло для посетителей и не отводя глаз от Деллы, которая стояла за столом и вскрывала письма, раскладывая их в три папки: срочные — на левый угол стола, требующие личного ответа адвоката — на середину, те, с которыми предстояло разбираться ей самой, — на правый угол.

— Хотите получить совет? — спросила она. Мейсон усмехнулся.

— Как раз потому я и завел этот разговор.

— Вам не пристало изображать из себя Купидона.

— Это почему же?

— У вас не то телосложение. Вы носите слишком много одежды, и, кроме того, у вас нет лука и стрел.

Мейсон улыбнулся еще шире.

— Продолжай.

— Порой, — произнесла Делла, тщательно подбирая слова, словно она заранее подготовила свою речь, — женщина долго общается с мужчиной и при этом видит его в той роли, какую он сам для себя определил, и, даже если он пытается подобрать ключ к ее сердцу, не рассматривает своего старинного друга в качестве героя-любовника.

— И в таком случае?

— И в таком случае, — продолжала Делла, — природа дает мужчине право взять инициативу в свои руки, и если он не воспользовался этим правом, совершенно очевидно, что женщина никогда не увидит в нем повелителя своего сердца.

— Ну и?..

— Но кое-что может окончательно разбить все надежды на взаимность. Если появится кто-то другой и возьмет инициативу…

— Произойдет то, что так точно описал Лонгфелло в поэме о Джоне Олдене и Присцилле, — закончил ее мысль Мейсон.

Делла Стрит кивнула.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Я получил штормовое предупреждение. Если я правильно тебя понял, мне надо закопать в землю мою мужскую привлекательность.

Зазвонил телефон. Делла тотчас сняла трубку аппарата, стоявшего на ее столе.

— Хэлло! Герти? Хорошо… Сейчас спрошу. — Она повернулась к Мейсону: — Мисс Дезире Эллис у нас в приемной.

— А! — улыбнулся Мейсон. — Похоже, Даттон не терял времени даром!

— Но она не одна — ее сопровождают мистер и миссис Хедли… По-видимому, мать с сыном.

— Они что, хотят, чтобы я принял всех троих сразу?

Делла кивнула.

— Тут Герти успела прошептать кое-что. Мамочка, судя по всему, особа весьма решительная, у нее крысиное личико с обезьяньими глазками. А сынок — из битников, с бородой и манерами любителя спокойного джаза, от которых у нашей Герти по спине мурашки ползают. Ну, да вы ведь ее знаете.