Дело обеспокоенного опекуна   ::   Гарднер Эрл Стенли

Она очень пристрастно относится к нашим клиентам.

— И как правило, ее оценки оказываются справедливыми, — сказал Мейсон. — Что ж, пусть войдут все вместе.

Передав Герти распоряжение Мейсона впустить посетителей, Делла открыла дверь в приемную.

Мистер Хедли вошел первым. Широкоплечий, рослый, бородатый мужчина. Его лицо выражало презрение ко всему, что его окружало в этой жизни. Он был одет в спортивную рубашку, распахнутую на волосатой груди, штаны с бахромой понизу, сандалии на босу ногу; пиджак перекинут через плечо.

За ним шествовала его мать — женщина лет пятидесяти, с такими пронзительными глазами, что они отвлекали внимание даже от непомерно большого носа между ними. Дезире Эллис замыкала шествие: блондинка чуть выше среднего роста, худощавая и загорелая, со спокойным взглядом голубых глаз.

— Доброе утро, мистер Мейсон! — сразу начал молодой человек. — Меня зовут Фред Хедли, это моя мать — Розанна Хедли и невеста — мисс Эллис.

Мейсон жестом пригласил всех сесть. Дезире настороженно разглядывала Деллу.

— Мой доверенный секретарь и правая рука мисс Делла Стрит. Она в курсе всех моих дел, — представил ее Мейсон.

Девушка кивнула. Пока Фред прочищал горло, слово поспешила взять его мать:

— Дезире посоветовали зайти к вам поговорить. Мы подумали, что это по поводу наследства…

— Кто ей посоветовал прийти ко мне?

— Опекун, мистер Керри Даттон.

Мейсон пристально взглянул в глаза Фреда Хедли:

— Вы его знаете?

— Мы встречались, — презрительно произнес молодой человек. — Старый скряга.

— Мистер Даттон мой друг, вмешалась Дезире. — Он пользовался полным доверием моего отца.

— Возможно, слишком большим доверием! — взвизгнула миссис Хедли.

— Видите ли, мистер Мейсон, — объяснила Дезире, — мой отец беспокоился обо мне. После его смерти осталась большая сумма денег. Он боялся, что я их сразу растрачу, и обратился к Керри, чтобы тот помог мне прожить без забот четыре года…

— Я понимаю, — довольно уклончиво сказал Мейсон. — Он что, подозревал у вас склонность к рискованной игре на бирже?

Мисс Эллис разразилась нервным смехом.

— Он еще и не то подозревал. Я думаю, мой отец считал, что я способна на любые авантюры.

— Мы явились сюда, — перебила ее миссис Хедли, — потому что подумали, что мистер Даттон согласился наконец передать деньги в фонд…

— Какой фонд? — Брови Мейсона поднялись.

— Это идея Фреда. Он хочет…

— Не нужно подробностей, мама, — прервал ее Хедли.

— Но мистер Мейсон должен знать все, Фред!

— В таком случае лучше предоставьте мне самому об этом рассказать. — Молодой человек обратился к Мейсону: — Я не мечтатель и не сумасшедший! Я реалист! При этом я знаком со многими поэтами и артистами. Возбуждаясь в ходе своей речи, он встал, подошел к столу Мейсона и оперся на него. — Наша цивилизация катится к гибели! Мыслящие люди уже понимают, что каждое государство должно обеспечивать возможности развития тем талантам, которые в нем рождаются. Но у нас гений не может развиваться, он умирает с голоду! Я знаю многих живописцев, поэтов, прозаиков, которые достигли бы невероятных высот, если бы могли позволить своим дарованиям спокойно созревать, не заботясь о хлебе насущном.

— А они не имеют такой возможности?

— Нет. Нет, потому что даже гению надо что-то есть. Никакой талант не выживет, если у тебя пусто в желудке.

— И у вас есть конкретные предложения? — спросил Мейсон.

— Моя мысль заключается в том, чтобы субсидировать юношей, подающих надежды… поэтов, писателей, художников, мыслителей… Мыслителей в особенности!

— Какого типа мыслителей?

— Политологов…

— И что для вас значит — политика?

— Вот к чему вы клоните, мистер Мейсон! Вы пытаетесь уколоть меня. Наверное, из-за моей бороды.