Золотые Чешуйки   ::   Трошин Геннадий

Заметив поблизости двигающуюся тень, она стремительно ударила хвостом и бросилась из засады. Перед раскрытой пастью оказалась неизвестная до сих пор рыбешка с ярким золотистым отливом. Непривычный цвет на мгновение озадачил щуку. Она промедлила, и это спасло неуклюжего карасика. Он поднырнул под сучок коряги и, взбаламутив ил, шмыгнул в заросли водорослей. Мимо, очертя голову, пронесся язишка.

- Куда же ты?! Подожди! - закричал в отчаянии карасик, но друга и след простыл.

Удрал... Бросил его одного в незнакомой реке... Что будет теперь с ним? Плыть за язишкой? Искать? Но разве его найдешь? Река не озеро. Не видно ни конца, ни края. И рядом оказался враг. Да еще какой! Этот пострашнее жука-плавунца или пиявки!..

По сторонам зловеще шевелились водоросли, мелькали пугающие тени, и карасику казалось, что отовсюду к нему подкрадываются большие губастые хищницы. Подрагивая от страха, он выбрался из зарослей и, прижимаясь брюшком ко дну, поплыл в темнеющую яму, чтобы обдумать свое незавидное положение. Неожиданно под ним что-то зашевелилось, больно укололо брюшко. Карасик отпрянул в сторону. Поблизости оказалась покрытая слизью рыбка, которая воинственно взъерошила колючий спинной плавник и, выпучив глаза, приготовилась к драке. Это был ерш, сам порядочно перетрусивший от прикосновения незнакомца с золотыми чешуйками. На всякий случай ерш растопырил колючки, загнул набок хвост. Ну-ка тронь - сразу получишь сдачу!

Карасик к этому времени уже понял, что колючая рыбка по размерам уступает ему и не сможет его проглотить, даже если очень захочет, а потому успокоился, отплыл чуть подальше и зарылся в ил.

В мягком иле карасик проспал всю ночь. Сказались усталость и страх, совершенно обессилившие тело. Выбрался он из укрытия лишь с рассветом. Голод тотчас же напомнил о себе, заставил принять срочное решение. Он стал ворошить ил и - вот счастье! - увидел знакомых личинок комара. Однако воспользоваться добычей не удалось. Со всех сторон сразу же устремились колючие рыбки и стали прямо из-под носа хватать личинок. Колючих рыбок было так много, что на еду нечего было и рассчитывать. Все равно не дадут спокойно поесть эти нахалы.

Карасик невольно с грустью вспомнил родное озеро. Там было иначе. Копайся в иле сколько угодно, и все, что нашел, - твое. Никто у тебя не перехватит, не отберет.

Чтобы избавиться от надоедливых нахлебников, он поплыл дальше, в глубину. Солнце светило ярко, и здесь хорошо можно было рассмотреть песчаное дно, замшелые, наполовину замытые стволы деревьев. Карасик уныло бродил среди них в поисках чего-нибудь съедобного, но ни личинок, ни червячков, ни маленьких рачков не встречалось. Подплывая к очередному стволу дерева, он вдруг почувствовал, что за ним кто-то прячется, и насторожился. А там, распустив длинные усы, стояло огромное и совершенно голое, без чешуек, чудовище с большой грязно-желтой головой и широченным хвостом. Карасик не знал, что перед ним был сом, о котором бахвалился язишка, будто им даже сом нипочем, когда сманивал в реку.

Сом круглый год жил в этой яме, выходя из нее лишь в поисках пищи. Зачастую он и охотился здесь, хватал проплывающих мимо рыб. Но иногда по ночам его тянуло в травянистую заводь. Там, лежа на дне, он чутко прислушивался: не заквакает ли где лягушка. Заслышав ее голос, сом подплывал, раскрывал зубастую пасть и глотал квакушку, после чего вновь ложился на дно и ждал, пока не подаст голос другая. Прошедшая ночь была для него удачной. Он не только вдоволь насытился лягушками, но и перехватил на обратном пути выброшенную с парохода тухлую курицу. Сейчас, сом отдыхал, но, тем не менее, внимательно следил за беспечно болтавшимся поблизости лещом и поэтому не заметил маленького карасика.