Золотые росы   ::   Васюкова Галина Георгиевна

---------------------------------------------

Васюкова Галина Георгиевна

Золотые росы



Галина Георгиевна Васюкова

Золотые росы

Повесть

Для детей младшего школьного возраста.

СОДЕРЖАНИЕ

Часть первая. Друзья и недруги

Часть вторая. Грачи колхозные

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДРУЗЬЯ И НЕДРУГИ

ПЕРЕЕЗД

В тот день я проснулась рано. Мой братишка Ленька услышал, что я встала, и тоже вскочил, испуганно протирая круглые заспанные глаза. Он, видно, как и я, боялся прозевать самое интересное. Шутка ли, ведь мы переезжали. И не куда-нибудь, а в деревню.

Наш папа еще с весны уехал туда на работу. Его послали председателем в отстающий, недавно организованный колхоз. Все лето ему было не до нас, и мы жили в городе с мамой и бабушкой. Приезжая по делам, он на минутку забегал домой, и мы с Ленькой засыпали его вопросами. Что такое колхоз? Почему он отстающий? И что папа там делает? Леньке казалось, что колхоз - это какая-то машина, вроде паровоза.

- Все колхозы идут быстро, а папин отстает. Наверно, в нем что-нибудь испортилось и папу послали исправить, - говорил он.

Я, конечно, не верила. Если бы только исправить, то папа уже приехал бы обратно, а он там живет целое лето, и мы тоже туда поедем. Все. И бабушка, и мама, и мы с Ленькой, и Рыска. И даже наш зеркальный шкаф и бабушкина швейная машина.

Когда я все Ленькины рассуждения передала маме, она рассмеялась и сказала:

- Колхоз - это не как паровоз, а скорее как город, только поменьше. Там есть поле, лес, луг, речка... и дома.

- А почему он отстающий? Как он может отставать, если стоит на месте и никуда не идет? - допытывались мы.

Мама подумала и сказала:

- Он называется отстающим потому, что у людей, которые там живут, мало хлеба, мало коров и молока. А нужно сделать так, чтобы всего было вдоволь. Вот нашего папу и послали помочь этим людям.

- Видишь, - сказала я Леньке. - Наш папа не только машину может исправить, он все может.

Ленька был согласен со мной. Он тоже гордился нашим отцом. Только он никак не хотел согласиться, что в деревне все такое же, как и в городе: и небо, и земля, и солнце.

- Знаешь, Оля, - говорил он мне, - я думаю, что небо в деревне... фиолетовое. Домики маленькие, белые с разноцветными крышами, а трава и деревья синие...

Я не соглашалась.

- Зажмурь глаза. Крепко-крепко, сама увидишь, - посоветовал он.

Я зажмурила глаза, но, кроме красных прыгающих кругов, ничего не увидела.

- Ну что?

- Ничего.

- Совсем ничего не видела?

- Круги красные.

- Это коровы, - заявил Ленька. - В деревне коровы красные.

Я рассердилась:

- Не выдумывай! Коровы красные не бывают, и трава синяя не бывает, и фиолетовое небо!

- Не бывает?! А помнишь, мы видели с тобой розовое небо и красное солнце? Оно висело совсем низко, над лесом.

Я вздохнула, не зная, что ответить.

И вот сегодня мы увидим деревню собственными глазами. Накануне приехал папа и сказал, что будем переезжать. Еще с вечера все было уложено в чемоданы, посуда - в большой ящик, а швейная машина стояла полосатая, как зебра. Это бабушка обшила ее половиком. Только шкаф громоздился на прежнем месте и, казалось, никуда не собирался. В его зеркале я увидела девчонку в коротеньком синем платье, в сандалиях и с черной челкой на лбу. Из-под челки выглядывали серые глаза.

Это была я.

Одеваясь на ходу и пыхтя от усердия, из спальни вышел Ленька.

- Вкусно пахнет, - заметил он, потянув носом.

Из кухни доносилось шипение примуса. Заглянув туда, мы увидели бабушку. Она жарила наши любимые картофельные оладьи. В другой раз мы бы захлопали в ладоши от радости, но сегодня оладьи показались чем-то таким обычным, будто мы ели их каждый день. Хотелось скорее выбежать во двор, взглянуть, не пришли ли за нами подводы. Однако бабушка усадила нас на ящик с посудой и заставила поесть.