А Шопенгауэр - жизнь философа и философия жизни   ::   Перцев А В

Почувствовав эту могущественную силу в себе, Шопенгауэр стал целенаправленно искать ее вокруг, в сотворенном ею мире. История предстала ему отнюдь не в виде разумного прогресса, который приведет в тенденции к единому человечеству как семье народов, способных договариваться между собой и примиряться в высшем синтезе. Так мог представлять себе историю либо наивный оптимист, либо коварный обманщик.

История -- это череда кровавых и абсолютно бессмысленных деяний. Это --непрерывное противоборство народов, каждый из которых, в свою очередь, раздираем внутренними распрями. Больше того: конфликтующие партии тоже раздираются внутренними противоречиями, столкновениями составляющих их людей. И даже это -- еще не все. Каждого из этих отдельных людей непрерывно терзают противоборствующие в нем силы.

Люди, каждый из которых непрерывно воюет против всех и против себя самого -- вовсе не исключение. Жестокая борьба за выживание идет в мире живого. Вернее, впрочем, будет сказать, что какая-то могущественная, раздирающая сама себя сила создает весь мир живого, наглядно разворачивая себя в нем. Эта сила, которую можно было бы назвать Мировой Жизнью, творит себя с изобилием -- потому что знает, что будет питаться самой собою. Потому что живое питается только живым -- или тем, что когда-то было живо. Но та же непримиримая борьба идет и в сфере неживого. Одно небесное тело притягивает к себе другое, чтобы увеличить свою массу, а тем самым -- и мощь для дальнейшего притяжения. Язык химии -- это тоже язык борьбы... А потому Шопенгауэр предпочитает называть великую силу, пронизывающую весь созданный ею космос, не Мировой Жизнью, а всемирной Волей. Власть ее распространяется и на живое, и на неживое.

Единая, всемирная Воля Шопенгауэра -- это его ответ на Мировой Разум Гегеля. Ненависть, испытываемая Шопенгауэром к нему, заставила ответить философской системой на философскую систему: иначе нельзя было спорить и опровергать. Правда, квант Мировой Воли, бившийся в Шопенгауэре, не позволил ему выстроить свою систему с такой же хладнокровной последовательностью. Но его Мировая Воля так же прослежена и в онтологии, и в гносеологии, и в этике и в эстетике: она противопоставлена гегелевскому Мировому Разуму на всех философских фронтах.

Отчаянная, бессмысленная борьба -- повсюду в природе и повсюду в истории. Только-только наметившуюся здесь гармонию разума взрывает дикая и неуправляемая сила, несущая с собой кровь и слезы. Прав был Шекспир, сказавший устами одного из героев "Макбета": "Жизнь есть история, поведанная дурнем. В ней много слов и страсти, а смысла нет".

Все кровавые исторические трагедии, все катастрофы и стихийные бедствия, все самые ничтожные кухонные свары -- это Воля в действии. Она непрерывно гложет, терзает, мучает сама себя, ибо внутренне самопротиворечива и разорвана. Разные ее "части" объективируются в виде противоборствующих природных и социальных сил, и разные ее воплощения насмерть сражаются друг с другом -- это и есть гераклитовский "агон", вселенская борьба всего со всем.

Теперь картина проясняется окончательно. Все "компьютерные программы" в человеческом сознании создает она, Воля. Больше того -- она же, в конечном счете, создает и чувственные представления. Зачем? Затем, что воле постоянно нужно распалять саму себя, а потому создавать для себя заманчивые видения. Чтобы Воля ринулась в сражение с самой собою, ей нужна разжигающая ее картина мира. Эту-то картину и создают для нее из чувственных представлений "программы" человеческого разума. Все это создано самой Волей для самовозбуждения и не имеет ничего общего с каким-то объективным миром. Объективного мира просто не существует. Существует только Воля и порождаемые ей самой представления, иллюзии, картины, которыми она распаляет себя.