Адмирал Ушаков :: Раковский Леонтий Иосифович
Страница: 7 из 29 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТебя в этом мире нет. 22.07.10 - 07:28 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
IV После экзаменов возвращались из Адмиралтейств-коллегии гурьбой. Возбуждение еще не улеглось, говорили все вместе: — Мне повезло — спросили то, что я хорошо знаю, — об исправлении румбов. — А у меня — «Может ли корабль держаться в линии баталии, если повреждена фок-мачта?» — Ясно, не может! Ведь поворотить-то нельзя! — Я так и ответил. — А как этот черт кривой, Кривцов, гонял по морской практике! — вспомнил кто-то. — «Что делать, ежели вдали от порта потерялись все мачты?» — Это разве вопросы? Вот Феде Ушакову задали — тут, брат, задумаешься! — Федюша, что спросили? — обратились товарищи к Ушакову, который, по обыкновению, шел молча. — Да ничего особенного, — ответил Ушаков. — «Когда звезда Сириус восходит и заходит в одно время с солнцем на петербургском горизонте и в какой широте восходит вместе со звездою Капеллою?» — Вот это вопросец! — Феде такой и надо: он у нас крепкий! — хлопнул его по плечу Нерон Веленбаков. Ушаков только улыбнулся. — Братцы, а как Нерону-то нашему нонче досталось, — рассмеялся Голенкин. — У него, бедного, даже парик на ухо съехал. — А что? — Определить широту места. — Что же в этом трудного? — Да ведь находить-то ее надо по меридиональной высоте солнца, измерять квадрантом, а он — ни в зуб! — Как же ты, Нероша, втянулся в гавань? — Он не сробел. Я, говорит, в шести кампаниях на море служил. Тем только и спасся. — Веленбаков — молодец: находчив. Расскажи, Нерон, как ты приставал на шлюпке к кораблю «Тверь», — напомнил Пустошкин. — Да-а, было дело! — самодовольно улыбаясь, почесал затылок Нерон. — А что? Расскажи, Нерон! — тормошили его со всех сторон. — Собственно, не о чем рассказывать. Я пошел в первое плавание. Конечно, ничего еще не знал. В Архангельске отправляет меня капитан-лейтенант на шлюпке и говорит: «Подойди, говорит, к „Твери“, вахтенный передаст тебе пакет». А где она, эта «Тверь», черт знает. На рейде судов — пропасть. Я гляжу как баран на новые ворота. Капитан-лейтенант смекнул, что я не найду, и решил растолковать: «Да вот тот корабль, у которого спущенные бом-брам-стеньги». А я и этого — ни в зуб… — Ах ты Нерон! — И что же дальше? — Отвалил я и спокойно говорю гребцам: «Давай, ребята, к тому кораблю, что со спущенными бом-брам-стеньгами!» Думаю: они-то уж наверняка знают! И не ошибся… В каждом деле главное — не робеть! — А как сегодня Курганов показывает тебе карты и спрашивает: «Которая дередюксион?» А ты ему тянешь меркаторскую! — засмеялся Голенкин. — Ну и что ж? Курганов мне: «Это не та!» А я: «Простите, мол, Николай Гаврилович, ошибся: действительно не та». Только и всего! — И сколько же он тебе поставил? Поди, «необстоятельно»? — Нет, «малопорядочно». А мне и хватит! — Ах ты Нерон — не тронь! — потешались товарищи. Веленбаков не обижался — смеялся вместе со всеми. — Э, к черту! Как ни отвечал, а уже — мичман! — махнул он рукой. — Кончились навсегда эти противные генеалогия, риторика, геральдика и прочие шляхетские науки! Завтра — белый мундир. Каково-то сшили? Вроде тесноват в плечах оказывался. Зато нижняя амуниция — как следует: чулки шелковые и на ботинках пряжки чистого серебра. А у тебя, Федя, — обратился он к Ушакову, — всё будут те же выростковой кожи сапоги? — У его отца всего девятнадцать душ, не то, что у тебя, — ответил за друга такой же мелкопоместный, небогатый Паша Пустошкин. — Это верно: у меня одного больше крепостных, чем у вас обоих! — Значит, завтра производство. Придется явиться и благодарить по начальству? — Так и быть: поблагодарим уж в последний раз! — Напудримся, косичку заплетем, — с удовольствием сказал щеголеватый Гаврюша Голенкин. — Куда-то назначат в плавание? — подумал вслух Федя Калугин. — Ну, тебе-то что? Ты у нас — первый ученик. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|